Дочь ведьмы. Пола Брекстон

подождать. Со временем станет ясно, от чего он страдает.

      Энн отводила взгляд, чтобы не встретиться с дочерью глазами.

      – Ступай в сыроварню. Принеси чай из высокой крынки на верхней полке.

      – Крапивный чай?

      Теперь Энн взглянула на Бесс.

      – Да. Помнишь, как его готовить?

      Бесс кивнула.

      – Тогда скорее.

      Девушка оставила брата неохотно, но решительно, радуясь, что мать сочла, что она сможет приготовить для него отвар. Дойдя до двери в сыроварню, Бесс обернулась. Втроем они представляли собой пронзительную картину: мать, опустившаяся на колени у постели больного сына, отец, стоящий рядом. Бесс увидела, как Джон, не отводя глаз от Томаса, потянулся и погладил Энн по щеке. Мать прихватила его руку и тесно прижала к лицу. В это мгновение Бесс поняла, осознала по одному незаметному, но красноречивому движению, что ее брат в смертельной опасности.

      К утру Томасу, казалось, не стало ни хуже, ни лучше, но он стал беспокойным. Ворочался в постели, менял позу в тщетных попытках найти положение, в котором будет не так больно. Маргарет собирала в курятнике яйца. Джон уехал в Бэтком на рынок, продавать сыр. Энн и Бесс сели за кружево, чтобы быть подле Томаса. Внезапно он спустил ноги на пол и попытался встать. Обе женщины бросились к нему.

      – Томас, – мать положила руки на его плечи, – тебе надо отдыхать. Не пытайся вставать.

      – Нет!

      В его невнятной речи звучал гнев.

      – Пора приниматься за работу, матушка. Нельзя, чтобы все делал отец.

      – Ты болен, – прошептала Бесс. – Отец справится, пока ты не выздоровеешь.

      Томас не унимался, он боролся с ними, обретя необъяснимую силу.

      – Пустите! Я хочу выйти! – крикнул он, ковыляя к двери и явно не сознавая, что не одет.

      Походка у него была шаткая и беспорядочная, отчего он цеплялся за мебель и стены.

      – Томас! – позвала Энн.

      Они с Бесс попытались убедить его лечь, и снова безуспешно. Теперь он бредил, извергая поток бессвязных слов, точно говорил с кем-то невидимым. В конце концов парень ухватился за щеколду и распахнул дверь. Бесс боялась, что он выйдет из дому – что с ним тогда случится? – но этого ему не дали. Джон ступил на порог, ведя сына обратно в дом. Он развернул Томаса, твердо, но бережно, и направил не обратно в постель, а к двери в спальню.

      – Идем, Томас, – мягко произнес он, – ты усердно трудился. Теперь отдохни.

      Бесс и Энн пошли следом и помогли мальчику лечь в кровать. Томас, казалось, утомился и сразу забылся беспокойным сном.

      Джон взял Энн за руки.

      – Я был в деревне, – сказал он.

      На лице матери отразился вопрос, но заставить себя выговорить слова она не могла.

      – Заболели и другие, – подтвердил Джон. – Некоторые уже умерли.

      – Сколько? – прошептала Энн.

      – Пока одиннадцать.

      – Боже милостивый…

      Кровь отлила от лица Энн.

      Бесс больше не могла молчать.

      – Мама? Что это? Что происходит?

      Энн смогла