Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая. Вера Камша

цветут сами камни. А вот примыкающая к серо-бурой кладке скала, по которой неровным зигзагом тянулась лестница в пресловутую беседку, бабочек отчего-то не влекла. Как и деревья, и кусты роз, барбариса и чего-то темно-зеленого, усыпанного разноцветными ягодками. Садик был достаточно густым, чтобы укрыться от зноя и чужих глаз, но не настолько, чтобы опасаться чужих ушей. Отделенный от больших садов невысокой, с несколькими проходами, оградой, он служил убежищем избегавшей появляться на людях Этери. Лисичка дохаживала последние недели, и трепетно относящийся к здоровью супруги Барха боялся дурного глаза. Будущий отец не считал себя вправе покидать гвардию и границу, но о жене в меру разумения позаботился. Принцесса гуляла не иначе как под надзором тройки здоровенных бородачей и чуть менее бородатой карги с украшенным козлиными рогами шестом.

      – Близко они не подойдут. – Этери едва заметно улыбнулась. – И они понимают только свой язык…

      – Они ничем не хуже придворных дур, – кивнула, вспомнив осаждавших ее в Олларии куриц, Матильда. – Вы еще не устали?

      – Нет, – кагетка покачала украшенной диадемой головкой, – я так рада, что вы откликнулись на мое приглашение.

      Не пожелай Этери видеть супругу его высокопреосвященства, пришлось бы напрашиваться самим. Бонифацию хотелось знать как можно больше, Матильде – тоже, и рыбку решили ловить везде, где есть вода. Лисичка, пусть и беременная, разбиралась в братних вывертах лучше кого бы то ни было, а братец зря время не терял, это явствовало из множества признаков. Озабоченные приближенные, усиленные караулы, новые лица в замке, общая встрепанность и в то же время – радостное возбуждение.

      – Когда мы уезжали, – вежливо начала алатка, – в Хандаве было как-то беспечнее.

      – Наверное, – согласилась Этери. – Баата не любит неприятных дел и лишней крови.

      – Лишняя кровь – та, которую можно не проливать сегодня, не рискуя пролить стократ больше завтра, – припомнила Матильда. – Так говорил один…

      – Эсперадор? Да, конечно, вы же были эсператисткой… Как и я. Вам было трудно менять веру?

      А она ее меняла? Меняют то, что имеют, только кому нужна скорлупа прошлогодних каштанов?

      – Я была дурной эсператисткой.

      Именно что дурной! Заповеди нарушала, постилась, лишь когда денег не было, у костров богомерзких скакала, с еретиками и язычниками якшалась, и ведь не стыдно!..

      – Не хотите покормить птиц? – Этери сняла с пояса расшитый бисером кисет. – Это умиротворяет. Насыпьте немного на ладонь и ждите.

      – Благодарю.

      Гулять средь цветов и кормить птиц очень приятно – при наличии склонности к подобному времяпровождению. У Матильды таковой не имелось, зато была необходимость узнать, что творится в казарии. Алатка послушно подставила руку, порхавшие среди кустов пичуги сразу поняли, что к чему, – и началось…

      Самым смелым оказался кто-то в желтой шапчонке, выхвативший свою долю чуть ли не из мешочка; желтоголовика сменила пара крикливых чернышей