Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть первая. Вера Камша

Мы в самом деле можем лишь просить… Что ж, я прошу, как женщина, как мать, как супруга, как ваша соотечественница, наконец. Оставайтесь с нами. Вам не спасти Паону, но мориски не воюют с Кагетой. Мы приютим всех, кого язычники лишат крова. Если вы дадите им защиту от талигойских прихвостней.

      Последние сомнения исчезли. Сержант-истопник гнал так быстро, как только мог, но и остающиеся – пока остающиеся – в Паоне Каракисы не медлили. Хаммаил, а вернее тесть и Антисса, не знали разве финта со сменой командующего, иначе бы это уже пошло в ход. Странно, что Забардзакис вообще с кем-то поделился, впрочем, губернатор Кипары и Доверенный стратег до недавнего времени вроде бы принадлежали к одной партии.

      – Приказ за подписью императора может отменить лишь сам император. – Тесть говорил вкрадчиво, даже проникновенно. – Вас вправе отозвать лишь его величество, напомните об этом Военной коллегии и можете с чистой совестью оставаться на месте.

      Капрас остался бы. С чистой, неимоверно чистой совестью, если б его посылали в Фельп, в Бордон, в Агарию, в Закат, но его вызывали защищать Паону; то есть не его, а слепленный им из ничего корпус. В том, что кипарские парни полягут на подступах к столице и им даже не скажут спасибо, маршал не сомневался, но спасать сползающихся в Кагету Каракисов?! Выходит, гнать кипарцев на убой, а самому убираться к превосходительному, которому маршал без солдат – что скорлупа без яичницы?

      – Некоторые решения принять так трудно… – теперь лицо Каракиса-старшего стало благостным. – Я не военный, но даже я понимаю: выступать вам не завтра. Вы успеете посоветоваться с Создателем. Его высокопреосвященство будет рад дать вам совет, и кто знает, возможно, спасет вашу душу и вашу совесть.

      – Корпус будет готов выступить не раньше, чем через две-три недели, – Серапиону важна не душа маршала Капраса, а корпус. Как и Хаммаилу, которого кардинал успел слишком рьяно поддержать. – Военная коллегия никогда не допускала небрежности с бумагами. Не сомневаюсь, рескрипт его императорского величества скоро будет. Во всяком случае, письменно уведомить кагетскую сторону о нашем уходе меня обязали. Мне следовало это сделать накануне выступления, однако на прямой вопрос я счел правильным прямо и ответить. Мы не можем остаться, когда враг нацелился на Паону. Так думаю не только я, но и мои офицеры.

      – Вы истинный солдат империи, – одобрил казар. Антисса улыбнулась и разлила вино. Шурин откашлялся.

      – Тогда наш долг выпить за здоровье его величества! – провозгласил он. – Да здравствует император!

      Капрас с готовностью схватился за кубок. Он бы обязательно выпил, если б не слышал намеков Курподая и если б не заметил, как перед провозглашением тоста Хаммаил быстро переглянулся с женой. У кагетских платьев такие длинные, такие широкие рукава, а в здешних горах столько ядовитых растений! Пальцы маршала разжались, звякнуло, темно-красная жидкость залила персики и инжир, на мозаичном полу образовалась лужица. Хаммаил с непроницаемым лицом оттянул воротник, и Карло уверился,