Я это заслужил. Андрес Иньеста

Андрес. – Но когда я вышел, на улице никого не было». Не было ни Хосе Антонио, ни Мари, ни дедушки. Внезапно он остался один, рядом был только Хорхе.

      «Теперь, оглядываясь в прошлое, я думаю, что решение было абсолютно правильным, потому что мы избавили друг друга от этого последнего прощания, которое наверняка вышло бы кошмарным.

      Я ВСЕГДА БЫЛ ОЧЕНЬ СЕМЕЙНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, НО ТЕ ДНИ В «ЛА МАСИИ» СДЕЛАЛИ МЕНЯ ЕЩЕ БОЛЬШИМ СЕМЬЯНИНОМ ДО КОНЦА МОИХ ДНЕЙ.

      Теперь я спокойно воспринимаю случившееся; но тогда… нет. Теперь я понимаю: прежде я чувствовал какое-то пренебрежение к себе, словно меня забыли, словно я был брошен».

* * *

      «Трудно поверить в это, ведь я находился там всего на неделю дольше Андреса, но я уже привык к новому месту, – объясняет Хорхе Тройтейро, мальчик, сопровождавший Андреса до школы имени Луиса Вивеса. – Вы должны понять, что эта перемена для нас означала. За одну ночь мы перестали быть детьми. Когда мне было 10 или 11 лет, в доме родителей для меня все делали старшие, и полагаю, что Андрес жил точно так же. Родители одевают тебя, водят в школу, всюду ходят с тобой и делают за тебя почти все.

      В «Ла Масии» мы приходили со школы, и нас никто не ждал. Нам было по 12 лет. Нам нужно было быстро взрослеть, но не каждый мальчик был к этому готов. Мы прошли путь от жизни детей до жизни в куда более обширной семье – в семье «Ла Масии», – о существовании которой мы до недавних пор даже не подозревали. Внезапно у нас обнаружились новые братья, а поскольку мы были самыми маленькими, нам со всем помогали. За нами приглядывали, но…» Тройтейро не может договорить, потому что память приводит его к воспоминаниям о тех одиноких днях, когда его настроение поднимал только поздний приход Андреса. Для Андреса, с другой стороны, приход из школы и осознание того, что тебя никто не ждет, стали отправной точкой во взрослую жизнь: за мгновение, безо всяких периодов адаптации, он вдруг понял, что теперь живет в совершенно новом для себя мире.

      А может, это осознание пришло еще раньше – в машине, ехавшей по дороге из Фуэнтеальбильи в Барселону, в которой три поколения одной семьи – трое взрослых и один ребенок – сидели в молчании, следуя по пути в неизвестность.

      Андрес: «Помню, как мы остановились поесть в Тортосе, но никто из нас ничего не ел. Обстановка была такая, будто конец приближался, и все это понимали». Конец. Так они это видели. «Мы знали, что обратного пути нет. А остановившись там перекусить, мы поняли, что находимся уже в пределах Каталонии, так что реально казалось, что повернуть назад мы не можем. Когда кто-то из нас заговаривал, речь шла о какой-то совершенной чепухе, лишенной смысла. Либо же это было началом разговора, который ничем не кончался и никуда не приводил. Никто не мог вынести боль, которую нам всем предстояло пережить. Но нам приходилось с ней мириться. Я так и не пообедал в Тортосе и так и не поужинал в «Ла Масии».

      Теперь, когда Андрес уже сам стал отцом, он, вспоминая те дни, еще выше ценит то, что пережила его семья в тот день. «Раньше я думал об этом только с точки зрения самого себя; переживал то, через что