Метро 2033: На краю пропасти. Юрий Харитонов

открыть камеру, после чего вошел.

      – Утро доброе, – буркнул он Потемкину. – Хватит спать, Воевода приказал доставить тебя прямо сейчас.

      Глава 4

      Противостояние

      – Джордж, у нас электричество вырубили, что ли? – через секунду бросил вошедший незнакомец. Тут же снаружи щелкнул выключатель, и небольшую комнатушку с грязными стенами из кирпича озарил неяркий свет лампочки, свисающей с потолка на проводе. «Нужно будет, – подумал Потемкин, – при случае напомнить Джорджу об этом, а то фонарик какой-то выдал, урод».

      Трое вошедших выглядели, как те парни, что «приняли» Игоря у крепостной стены, только без плексигласовых шлемов. А так – один в один. Теплые армейские «берцы», новенькая черная униформа, разгрузка с наполненными чем-то карманами, у двоих «калаши», а у главного пистолет, по всей видимости, «Стриж». Пострижены коротко, лица каменные, но у старшего, кроме того, знакомые черты, как будто этого человека Потемкин когда-то давным-давно встречал, но Игорь виду не подал. Мало ли, при каких обстоятельствах встречались раньше. Физиономия его была обезображена ожоговым шрамом, из-за чего уголки глаз и губ опустились вниз, и сразу вспомнить лицо из прошлого было трудновато.

      – Меня Гром, кстати, зовут, – пробасил старший, а потом добавил: – Пойдем через столовую. Есть, наверное, хочешь, а Воеводу пятнадцать минут разговора не устроят.

      Игорь промолчал. Есть почему-то не хотелось, но не стоило отказываться пополнить протеинами уставшее тело, да и присмотреться к обстановке и внутреннему укладу не мешало бы. Еще хотелось послать всех к чертям, броситься обратно на койку и просто валяться там столь долго, сколько выдержит, но Игорь просто молча кивнул.

      Гром вышел из камеры первым, следом лекарь, а два бойца замкнули процессию.

      Трехметровой ширины коридор с арочным сводом был частью явно древнего сооружения. Редкие лампочки, свисавшие с потолка, слабо освещали красную кирпичную кладку, местами обвалившуюся, но кое-как заделанную свежими цементными заплатами. Большая часть кирпича, особенно потолок, обросла зеленым мхом или покрылась старой паутиной, повисшей неоднородной массой тут и там. У жителей, населявших катакомбы, то ли не было времени, то ли желания привести в порядок помещения. Местами коридор загромождали ящики, мешки, сваленная сбоку солома, а один раз они прошли мимо кучи картофеля, огороженной грубо сколоченными досками. Видимо, места не хватало, так как в нишах и камерах, что ответвлялись от основного коридора влево и вправо через равные промежутки, жили люди. И этого жизненного пространства было так мало, что в каморках четыре на четыре метра ютились по несколько семей, отделяясь друг от друга занавесками, так как даже самая простенькая стена из досок безжалостно отхватывала часть места. Люди выглядели бледными, худыми, измотанными. Оно и понятно: каждый день был, словно бой. Смертельный бой за выживание, за место под солнцем, не являвшимся им уже двадцать лет.

      – Мам, я еще поспать