Ведьмина травка. Первая книга цикла под общим названием «Старая сказка на новый лад». Юрий Павлов

ния, чуть слышно шелестели литья от ветерка на берёзах, да задумчиво поскрипывали сосны.

      Отдышавшись, я присмотрелся к соснам, пытаясь определить северную сторону. Увы, стволы были одинаково гладкие со всех сторон. Небо было затянуто тучами, низко нависшими над кронами деревьев.

      – Куда идти? – спросил я вслух у самого себя.

      – Туда – ответил кто-то

      Я вздрогнул и оглянулся. Никого, но показалось, что мелькнула тень меж деревьев. Я затаил дыхание.. Прошла минута, другая.. только поскрипывание сосен да шелест листьев, даже комаров не было.

      – Мерещится мне что ли?

      – Нет – снова ответил кто то, – сюда иди

      Снова показалось, что меж деревьев мелькнула тень и стала удаляться

      – Как скажешь – и я пошёл в ту сторону, где, как мне показалось, растворилась меж деревьев чья-то тень.

      Я шёл, пытаясь запомнить деревья и, стараясь шагать равномерно, чтобы не уклониться в сторону. Минут через пять я остановился, оглянулся и невесело усмехнулся: все деревья были на одно лицо.

      – Он мой, Хозяин! Я вожу его с самого утра по лесу..

      – Но это мой лес, Одноглазая! Значит и он – мой!

      Вот те наа! Кто-то, скрытый от меня непролазной чащей из орешника малины и крапивы, спорил с кем-то, решая, чей я?

      – Эй ребята – средь бела дня мне не было страшно – может я сам решу с кем мне быть, а?

      Что-то ухнуло и с треском повалилось. Я невольно съёжился и присел, втянув голову в плечи. Но в чаще не шелохнулся ни один куст и все деревья вокруг стояли на своих местах.

      Холодный и скользкий страх заполнял грудь, а ноги, будто прилипли к земле.

      – Мил человек – я скосил глаза вправо и повернулся.

      В пяти, шести шагах от меня стояло существо, очень похожее на человека, но оно не было человеком! Лохматая копна на голове с травинками листочками и ягодами, запутавшимися в густых рыжих волосах, светло-голубые, как выцветшее летнее небо, глаза с густыми, словно мох, нависшими бровями, босой, со сбитыми шишковатыми пальцами в какой-то хламиде не то из веток, не то из трав.

      – Ты кто, мужик?

      – Мил человек – тебе надо уходить отсюда, пока она не очухалась. Вона тропинка, ступай по ней.

      Я огляделся, слева от меня уходила в лес, весело петляя, тропинка, но я точно знал, что пять минут назад тропинок вокруг меня не было!

      – Это мои тропинки, люди их не видют, пока я не покажу. Ты добрый, я за тобой хожу с утра, как ты в лес вошёл. Ни одну веточку не сломал, ни одного мухомора не пнул. Таким я помогаю..

      «Леший?!» – мелькнуло в моей голове.

      – Да, людской род так меня называет, но местные зовут меня Хозяином.

      – А там кто? – из-за кустов доносилось сопение и кряхтение, как будто боролись на земле.

      – Баньша. Люди зовут её Лихо. Уходи, я ещё задержу её немного. Иди быстро, не оглядывайся, не отвлекайся и не останавливайся. Там – он куда-то махнул своей мохнатой рукой – там тебя встретют и помогут выйти из леса.

      Он исчез! Я не успел моргнуть глазом: не растворился, не растаял, а исчез, как исчезает воздушный шарик, когда ткнёшь в него иголкой.

      Я бежал по тропинке, сосредоточившись на процессе и считая сосны, попадавшиеся навстречу. А они встречались всё реже и реже и, наконец, вместо сосен стали, сначала по одной, а потом стайками, встречаться осинки.

      Сзади что-то ухнуло, и я прибавил скорости и почти сразу же уткнулся в кустарник из малины, смородины, шиповника, лабазника и крапивы, так густо сросшихся, что не было даже просвета в сплошной зелёной стене.

      Я передохнул и осмотрелся, увы: и влево и вправо уходила сплошным массивом зелёная стена, насколько хватало глаз.

      Опять ухнуло за спиной, но уже ближе и отчётливее и я, прикрыв левой рукой глаза, а правой, сдвинув в сторону стебли, шагнул в стену.

      Уже горела и чесалась, обожжённая крапивой и, исколотая колючками шиповника, правая рука и всё настойчивее долбилась в темечко мысль – «Верниись!!, – когда, в очередной раз, обжегшись крапивой и ругнувшись – я вышел из чащи и оказался на небольшой лужайке, а передо мной расстилалось.. болото!

      – Послаал, Хозяин. Нуу, спасибочки! – и, решительно развернувшись, я обмер – зелёная стена исчезла, а вместо неё простиралось всё то же болото.

      – Морок, наваждение – я протёр глаза, но болото не исчезло.

      – Не морок и не наваждение – проскрипел кто-то за моей спиной.

      Я обернулся – передо мной стояла древняя старуха, опираясь руками на клюку, с горбом, выпирающим из лопаток. Лицо тёмное, как запечённая картошка, всё в глубоких, не морщинах даже, а бороздах, с огромным, не по лицу, крючковатым носом, с выцветшими белёсыми глазами и пепельно-серой гривой волос, нечёсаных лет эдак двести!

      Ни дать, ни взять, самая, что ни на есть, Баба Яга!

      – Ведьма – проскрипела она – не обманул Лешак,