Заплати жизнью. Борис Бабкин

изумилась она.

      – Да вот так! – Он выпил водки. – Звонил Потапов. Я ночью с пожарными улетел. А Потопов звонит и говорит: Зинку и Оксанку, дочь, ночью зарезали. Он к ней ходил, хотел узнать про японца, знакомого Гуся, так она его на хрен послала. А ночью ему, сообщили, что Зинку мертвой нашли. Собака в соседнем дворе выть стала. Соседи пришли и увидели… – Он снова налил водки.

      – Да погоди ты пить-то. Как же это? Ладно, Гусь, он неизвестно чем занимался и мог…

      – Да чем он занимался? – остановил ее муж. – Тем же, чем и я. Лесом мы торгуем. Две бригады есть, они заготавливают, а мы продаем. А ты забыла, откуда деньги нам приходят? Или думаешь, что твои ларьки такую прибыль дают?

      – Ты же всем говоришь, что именно ларьки нам жить позволяют!

      – А что я должен говорить? Что я лесом торгую? Да если бы не ларьки твои, нас бы давно уже потянули. И у тебя неплохая выручка бывает, – кивнул он и взял стакан.

      – Хватит тебе, Сашка! – Нина вырвала у него стакан. – И за что же их убивают?

      – А я откуда знаю? – Заикин вздохнул. – За что его убили, еще понять можно – деньги получил хорошие, вот его и сделали. А Зинку и дочку? Вообще непонятно. – Он сделал несколько глотков из горлышка.

      – Значит, и нас так могут, – прошептала Нина.

      – Да хватит! Типун тебе на язык!

      – Я к родителям уеду, – заявила Нина.

      – А ты думаешь, там не достанут?

      – Вот, значит, как? Знаешь что, милый мой, – Нина нависла над сжавшимся мужем, – ты, если есть в чем покаяться, отправляйся в милицию. И пусть нас с дочкой защищают. А я без тебя проживу и Дашу на ноги поставлю.

      – Да ты что? – Заикин вскочил. – Совсем одурела?! В чем это я покаяться должен?! Что лесом торгую? Так это дело сейчас конфискацией кончится. И останешься ты, Ниночка, с голой задницей. А на свои ларьки ты сумеешь только за свет да за газ платить.

      Нина, присев на диван, заплакала. Заикин снова налил себе водки. Поднес стакан ко рту, но передумал и со стуком поставил его на стол. Закурил. Зазвонил телефон. Супруги испуганно смотрели на аппарат. Телефон продолжал звонить.

      – Возьми и спроси – кто? – прошептал Заикин.

      – Почему я?

      – Да небось меня будут спрашивать…

      Нина подошла к телефону и дрожащей рукой сняла трубку.

      – Заика, – прорычал голос, – ты что трубку не берешь? Спрятался, что ли?

      – Кто это? – тихо спросила Нина.

      – Нина, дай-ка мне твоего олуха, мать его!

      – Тебя, – сказала Заикину жена, – Армен.

      Он взял трубку.

      – Что там за дела с Гусевым? – спросил армянин. – И бабу его, говорят, зарезали. Приезжай ко мне немедленно.

      – Никуда я не поеду, – ответил Заикин. – Из дома не выйду. Кто сунется, картечью угощу из двух стволов, понятно?

      – Ты что, дурак? Давай приезжай. Я за тобой машину выслал. Через десять минут у твоего подъезда будет. – Телефон отключился.

      – Вот сука! – процедил, положив трубку, Александр. – И какого хрена им надо?

      – Зачем он звонил? – испуганно спросила Нина.

      – Да ты,