Прибытие. Олег Борисов

доказать свою незаменимость здесь, отправишься вместе с коммандос на Тупик. Понимаешь? Билет в один конец… И меня рядом не будет. Ни при каких раскладах.

      Выбравшись со скамьи, толстяк смахнул невидимую пылинку с пиджака Свифта, притворно вздохнул и еле слышно прошептал:

      – Вчера вечером правительство перетасовали. Теперь Лившиц и его дружки единственная лояльная команда действующего президента. Они позволят ему досидеть спокойно оставшийся срок, а за это получат любые ресурсы, какие запросят. И никто в здравом уме не станет вставать у них на дороге. Поэтому – крутись, Джо. Свалить сенатора в лоб не получится, придется придумывать, кто возглавит новую спасательную операцию на месте. И я тебе помочь уже ничем не смогу. Все – сам… Новое кресло придется отрабатывать, не так ли?

* * *

      В подвале, засыпанном сверху щебнем, было холодно. Спасали лишь многочисленные тряпки, в которые Огрызок закутался. Основная команда следопытов ушла домой, оставив лишь больного чужака и двоих бойцов. Напоследок Крап отозвал друга в сторону и приказал, отводя глаза:

      – Я веду второго. Как ни странно, но парень привит, и мы сможем добраться домой без остановок. На тебе – солдат. Если лекарство сработает, постарайся дотащить и его. Отлежитесь здесь хотя бы неделю, дальше будет видно, когда выходить. При первой же возможности я пришлю подмогу. Но сейчас вынужден разделить отряд. Ты сам знаешь приказ.

      – Помню. Выяснить причину экстренного выброса и доставить добытые материалы на базу… Не переживай, Крап. Мы не первый год на пустошах, прорвемся.

      – Если будет совсем паршиво – бросай чужака и уходи. Лежка старая, никто про нее не знает, но всякое может случиться. Щенка оставляю с тобой. Дури в нем много, но бегает быстро. Сможете оторваться, если вдруг что пойдет не так.

      Группа ушла, и теперь в темноте подвала медленно тянулось время, донимая скукой и вездесущим запахом плесени от сырых стылых стен.

      Молодой следопыт два дня ухаживал за больным, поил из чужой фляги водой, размачивал в миске пищевые брикеты и вливал питательную жижу в приоткрытый рот. Сегодня с утра пробрался к Огрызку и жарко зашептал, блестя испуганными глазами в слабом свете коптилки:

      – Он на поправку пошел! Это с лихорадки-то, представляешь?! Ведь так не бывает! Чтобы за пару дней и кризис миновать! Неделю надо минимум, и то – если с хорошими лекарствами от Слепцов, с доктором под боком. А тут?

      – Это же не человек, Щенок. Это инопланетянин. Второй вообще привит. И хоть хлипкий на вид, а всю дорогу топал, попробуй угнаться.

      – Да?.. А слова? Он же слова запоминает. В бреду, бормочет что-то свое. А как чуть полегче, я что ни скажу – с первого раза запоминает! Даже я так не умею, а это – больной…

      – Вот и учи, раз понятливый пленник тебе достался. Хоть какая-то польза будет. Кто с ним на тарабарском разговаривать сможет.

      – Польза? – Щенок насупился. – Какая может быть польза? Крап добычу притащит, ему почет и уважение. А про меня опять скажут: ходил в пустоши, с пустыми руками пришел.

      – Дурак ты.