Продавцы невозможного. Вадим Панов

понял, что наемник тянет время, торопливо обдумывая неожиданное предложение.

      – Официально считается, что у нас нет оборудования для производства «поплавков».

      – А неофициально?

      – А еще нам официально запрещено употреблять «синдин».

      – Понимаю. – Хан почесал затылок. – Времена, когда «поплавки» стоили миллионы, прошли, теперь их делают едва ли не на каждом углу.

      – Ты знаешь, что это не так, – усмехнулся Шмейхель. Он уже понял, что Хан прям, как пулеметный ствол, и тоже решил перейти на «ты». – Делают процессоры не на каждом углу, и цена у них до сих пор привлекательная. Сорок-пятьдесят тысяч юаней за чип – вполне нормальные деньги, учитывая норму прибыли, которую ты будешь иметь.

      – Норма прибыли будет невысокой. Я не собираюсь выходить на конечных пользователей.

      – Почему?

      – Потому что за «синдин» меня убьют сразу, а за «поплавки» будут долго мучить, требуя доказать, что я не связан с Сорок Два, – рассудительно объяснил Хан. – Наркотики – это риск, «синдин» – двойной риск, но «поплавки» – это уже политика. Мои люди не захотят связываться с террористами.

      – При чем здесь террористы?

      – Укоренившееся понятие. Во всех средствах массовой информации Сорок Два намертво связан с террором. А мои люди – нормальные обыватели и не хотят лишних проблем.

      На первый взгляд могло показаться, что Алоиз отказывается, однако Шмейхель прекрасно понял смысл выступления: жадный наемник интересовался нормой прибыли.

      – Насколько я понимаю, твои люди с пониманием отнесутся к любому занятию, если применить доходчивые стимулирующие средства.

      – Почем ты сможешь отдавать процессоры?

      – По двадцать.

      – Не меньше десяти штук в неделю, – быстро ответил Алоиз. Судя по всему, он уже успел просчитать приемлемый оборот.

      – Я знал, что мы договоримся, – улыбнулся Шмейхель.

      – Тебе следует работать биржевым предсказателем.

      Хан сделал движение правой рукой, словно начал ее протягивать, но тут же убрал, услышав слова собеседника:

      – Остался последний вопрос, который мы должны проработать прежде, чем пожмем друг другу руки.

      – Я слушаю, – насторожился наемник.

      – Я хочу присутствовать на переговорах с поставщиком «синдина».

      Алоиз откинулся на спинку стула и прищурился:

      – Зачем?

      Серо-голубые глаза стали холодными-холодными. Предложение, мягко говоря, не вызвало понимания.

      – Времена сейчас трудные, – спокойно объяснил Шмейхель. – Я потерял поставщика и оказался в дурацком положении. Я не хочу повторения ситуации. Ты серьезный человек и занимаешься опасным делом, ты должен понимать, что у тебя могут случиться крупные неприятности, и я не хочу, чтобы твои неприятности разрушили мой бизнес.

      – Звучит разумно, – после короткой паузы признал Хан.

      – Спасибо.

      – Но…

      – Ты контролируешь охрану комплекса, я не смогу тебя кинуть при всем желании, – напомнил Шмейхель. – Почему бы тебе не проявить