Твой соблазнительный обман. Александра Хоукинз

дня уже достаточно неприятностей, и благодарить за это я должна тебя с братом!

      Честно признаться, она не слишком-то сердилась на близнецов. Не их вина, что леди Грисдейл намеренно видит в Оливии одни недостатки и не замечает достоинств.

      – Графиня плохо с тобой обращалась? – спросил он, увлекая ее в конец коридора, где было две двери. Гидеон открыл ту, что справа.

      – Все зависит от того, что вкладывать в слово «плохо», – ответила она, даже не допуская мысли, что Гидеон хочет испортить свой сюрприз. – Леди Грисдейл кажется, что отец не занимался моим образованием.

      Гидеон замедлил шаг, потом остановился.

      – Что за чушь! Я сам был знаком с несколькими твоими гувернантками.

      Она улыбнулась ему.

      – Да, у меня их было десять. – Она подняла вверх руки и пересчитала гувернанток по пальцам. – Две оставили свою должность, потому что чувствовали себя слишком одинокими, четыре заявили, что я слишком своенравна и мотаю им нервы, и уволились, не выдержав и пары месяцев, трех соблазнил мой отец, из-за чего вынужден был их уволить, и, насколько я помню, последнюю из них уложил в постель уже ты!

      Гидеон закрыл глаза и прислонился к стене.

      – Ты и об этом знаешь?

      – Бедняжка рыдала у меня на плече, когда узнала, что ты уехал в Лондон, бросив ее ради новой любовницы. – Она скрестила руки на груди и сердито взглянула на Гидеона. – Она клялась, что влюбилась в тебя.

      – Бог мой, ты же была совсем ребенком, когда я… – он махнул рукой, не желая показаться грубым. – У меня нет слов!

      Оливия засмеялась:

      – Мне было двенадцать, следовательно, вы с братцем разбивали девичьи сердца уже в почтенном возрасте… Вам было целых восемнадцать лет.

      Он застонал:

      – У меня такое чувство, что я должен перед тобой извиниться, моя дорогая.

      – Мисс Хилл – так звали бедняжку, на тот случай, если ты запамятовал. – Она усмехнулась, когда Гидеон покачал головой и пробормотал что-то о ее нахальстве. – Она была натурой чувствительной, склонной к меланхолии. Сомневаюсь, что она продержалась бы у нас дольше года. Кроме того, если это может хоть как-то успокоить тебя, она нашла утешение в постели одного из моих братьев, – небрежно добавила она. – Я так и не узнала, какого именно. Да это и не имеет значения. Хотя для отца этого было достаточно, чтобы ее уволить.

      Гидеон прикрыл глаза рукой, большим и указательным пальцами потер виски.

      – Ты слишком юна, чтобы посвящать тебя в такие подробности.

      – А чего еще ожидать от бедной сиротки, которая росла без матери, которую воспитывали отец и двое братьев? – поддела его она, склонив голову набок. – Эта дверь ведет в оранжерею, верно?

      Гидеон улыбнулся спутнице:

      – Верно.

      Оливия замерла:

      – Что ты для меня нашел?

      Он положил руку ей на поясницу и жестом указал на дверь.

      – Ты должна сама все увидеть, – загадочно произнес он.

      Оливию не нужно было просить дважды. Она открыла дверь и вошла в оранжерею