Час расплаты. Алла Троицкая

директора. Мои вещи плавали в луже крови. Это была кровь директора интерната. Он лежал рядом с диваном. В его груди торчал нож. Я очень испугалась и стала звать на помощь. Что дальше происходило, думаю, вы уже знаете.

      Девушка вопросительно посмотрела на Жарова.

      – Вы знаете, зачем директор интерната поздно вечером приглашал школьниц старших классов зайти в его кабинет?

      Девушка улыбнулась.

      – Конечно, знаю. Об этом весь интернат знает. Только меня это не касалось. Директор хорошо знает моего отца. Они в детстве жили на одной улице. Директор понимал, что отец не простит ему любую вольность по отношению ко мне. В отличие от большинства, живущих в интернате, девушек у меня была надежная защита. Ко мне никто не приставал с пошлостями.

      Жаров задумался. Ему было необходимо осмыслить информацию.

      – Скажите, кто позвал вас в приемную кабинета директора?

      Жаров с напряжением ждал ответа девушки. Её ответ еще больше озадачил и насторожил его.

      – Я не знаю.

      Тихим подавленным голосом ответила Виктория.

      – Звавший меня человек стоял за углом коридора. Мне показалось, что это был голос нашей воспитательницы. Скорее всего, мне показалось, что это был её голос. Воспитательница еще днем ушла домой. В интернате остались два дежурных воспитателя. Это не могла быть воспитательница нашей группы. Впрочем, я не знаю, кто меня позвал. Да какое это имело значение. Мне звонил отец. В тот момент именно так я и думала.