Агнесса Сорель – повелительница красоты. Принцесса Кентская

дорогая? – спрашивает Изабелла очень мягко.

      – Ну… – Агнесса слегка вздыхает. – Как она спланировала… хотя нет, изобрела, да, именно изобрела хитроумный способ заставить французских вельмож… – Она делает паузу. – Заставить их исполнять их долг. Их долг перед собственным королем, а не перед английским самозванцем, – добавляет она с нажимом.

      – И ты знаешь, что именно она сделала? – спрашивает Изабелла как бы безразлично, отводя взгляд.

      – Ну… да – Агнесса запинается. – Она… она сказала, что для королевства очень важно было… что у нее были умные юные женщины из Анжу… которых ей рекомендовали… и они приехали в Анжер ей помочь.

      – И как же эти молодые женщины могли ей помочь? – спрашивает Изабелла, внимательно изучая кольца на своих пальцах.

      Агнесса вспыхивает, но понимает, что должна ответить.

      Она старательно подбирает слова.

      – Я понимаю, мадам, сир, что она дала им… научила… неотразимым аргументам… как убеждать тех вельмож и влиять на них… тех, кто склонялся на сторону Англии. Она отправляла этих женщин в дома этих колеблющихся дворян, чтобы они… чтобы они выслушали аргументы этих юных прекрасных женщин и… чтобы эти аргументы убедили их поменять позицию. – Теперь она говорит гораздо быстрее: – Ее целью было, чтобы эти вельможи еще раз поклялись в верности своему собственному королю – а не английскому узурпатору.

      Следует неловкая пауза, затем Изабелла произносит своим самым ласковым тоном:

      – Дорогая моя девочка, а она сказала тебе, чего именно она ждала от этих юных женщин, когда отправляла их ко дворам этих знатных вельмож? Говорила ли она, какие именно обязанности у них были и как именно они должны были достичь успеха в решении их такой нелегкой задачи?

      Агнесса делает глубокий вдох. Королеве Изабелле заранее известен ее ответ.

      – Мадам, насколько я понимаю, она внушила им, что их единственным предназначением в жизни является служить королю и стране. – Агнесса делает паузу, страшно смущенная. – И в итоге… – медленно продолжает она, – они… были готовы… исполнить любые желания и приказы своих покровителей. – Лицо у нее становится совершенно красным, и она поворачивается к Рене, все еще колеблясь, а потом говорит с отчаянной решимостью: – Сир, ваша августейшая матушка заверила меня, что она взяла на себя всю финансовую ответственность… за каждого ребенка, который родился у этих прекрасных молодых женщин из Анжу…

      – Она тебе об этом говорила?! – Рене широко раскрытыми глазами смотрит на свою жену. Изабелла жестом успокаивает его, кладя свою ладонь на его руку.

      – Продолжай же, дорогое дитя, – говорит она мягко. – Это очень важно и очень полезно и для нас, и для твоего короля.

      – Милорд, миледи, откровенно говоря, у меня было стойкое ощущение, что и меня готовят к чему-то, но я и сейчас до конца не уверена в этом. То, что она считает меня подходящей для какого-то ее задания, я поняла сразу, уже в первую свою неделю пребывания в Сомюре, но и сегодня я не имею