Антикварщики. Кирилл Казанцев

как-то сразу начала смотреть в другую сторону, будто там было что-то интересное. Хотя ничего интересного там не было и быть не могло.

      – Бутылку мартини и лед, – потребовал я.

      Прихватив бутылку и тарелку со льдом, я направился к честной компании. Со стуком поставив заказ на стол, я уселся рядом с Валуем.

      – Привет, граждане хулиганы.

      – Здрасте, – произнесла Наташа, смотря в сторону.

      Остальные меня упорно игнорировали.

      – Обижаетесь? Сами же начали.

      – Тебе чего надо? – спросил Валуй. – Вчера сделал нас. Завтра еще посмотрим, как обернется.

      Говорил для понту, чтобы сохранить лицо. Хотя видно было, что ему очень хочется сейчас оказаться где-нибудь в другом месте.

      – А теперь слушайте, парни, – произнес я негромко. – Будете хамить, нагружу за вчерашнее каждого на тысячу баксов. Чтобы впредь знали, кого куснуть вознамерились.

      – Крутизна, – прошипел Валуй. – Здесь тебе не Москва.

      – Точно, – согласился я. – Здесь похороны дешевле.

      Я резко вдавил каблук в ногу Валуя под столом и, наклонившись к нему, прошептал:

      – Еще слово, козел, и завтра примочку свинцовую проглотишь.

      Валуй поморщился от боли. И заткнулся.

      – В общем, забудем о грустном. За знакомство. Разлей мартини, – кивнул я Валую.

      Тот нехотя подчинился.

      – Алексей, – представился я.

      – Павел! – с энтузиазмом воскликнул Хорек.

      – Наташа, – произнесла экс-королева красоты, сняла очки, чтобы протереть стекла, и я понял, почему она их носила. Под левым ее глазом пристроился правильной формы синяк. Кто-то из одноклассников посчитал ее виновницей за позор и решил, что не одним им с битыми мордами ходить.

      – А тебя? – посмотрел я на Валуя.

      – Тимур.

* * *

      Железняков окинул взором мой просторный номер, расположенный на седьмом этаже интуристовской гостиницы, и оценил его:

      – Отлично. А у меня в номере во всех углах тараканы, раковина в углу, кран течет и все время капли о металл. Четыре в минуту – я замерял.

      Да уж, на пятьсот пятьдесят рублей гостиничных, которые выделяет наша контора командированным, когда гостиницы начинаются от полутора тысяч, не разгуляешься.

      – Меня положение обязывает так жить, – заявил я.

      – Положение? Ничего, что я на «ты»?

      – Не страшно, – успокоил я его.

      – А пиво «Арсенальное» подойдет? Или вы только английский эль уважаете? – Железняков вытащил из портфеля четыре бутылки.

      – Подойдет. Люблю туземную экзотику.

      Железняков взял со стола ключи и профессиональным жестом сорвал пробку. Он уселся в кресло, положил ногу на стол и сделал из горлышка большой глоток. Я тоже откупорил бутылку, налил содержимое в бокал и расположился напротив моего боевого товарища.

      У оперов три профессиональных напитка: кофе вечером, когда работа затягивается и ей не видно конца и края, пиво днем, ну и водка – это национальное, для расслабухи.

      – Рассказал