Зубровский. Валерий Павликов

ракеты собьют еще на подлете! Город окружен самой современной системой противоракетной обороны, включая С-400. А если пара ракет все-таки и прорвется, то что они смогут сделать с махиной из стали и бетона? Пшик! Дело не выгорит. Я знаю, что говорю.

      – А если ракета угодит в здание, заранее нашпигованное взрывчаткой? – Закаев взглянул прямо на инженера, который уставился на него в напряжении. – Что вы на это скажете?

      Инженер оглядел помещение, снова почувствовав злость оттого, что приходится объяснять очевидные вещи этому полуграмотному дикарю.

      – Там сейчас любая мусорка под наблюдением, – ответил он. – Даже в подвалах стоят видеокамеры. Чердаки проверяются. Протащить взрывчатку невозможно.

      – Ну, давайте, расскажите, как трудно это сделать, – с усмешкой сказал эмиссар и, нагнувшись, погладил спящего кота по спине.

      Кот открыл глаза и, казалось, с таким же пренебрежением во взгляде посмотрел на инженера.

      5

      – Голоден, Андрей? – Бугров открыл верхний ящик стола. – Посмотрим, что тут нам приготовила Лариса Петровна.

      Он достал два бутерброда в полиэтиленовых пакетах и протянул один майору.

      – Спасибо, Сергей Сергеевич, после вертолета не ем, – Андрей сделал отрицательный жест рукой.

      – Что, до сих пор не любишь летать? – Бугров сочувственно посмотрел на него.

      Андрей с чашкой в руке опустился в кресло напротив полковника.

      – С июня девяносто девятого…

      Полковник замолчал. Он помнил, что было в июне девяносто девятого года, в самом начале второй чеченской…

      Тогда, будучи еще майором, он выстроил свой отряд особого назначения на плацу и стал вызывать добровольцев в трудный вертолетный рейд по ночному Кодорскому ущелью. Предстояла рискованная операция по освобождению захваченных боевиками заложников из «Эмнисти интернэшнэл». Отряд стоял молча, мялся, никто не хотел вызываться добровольно на опасное дело, люди устали от бесконечной маеты и крови. Хоть освобождение заложников и благородное дело, но ведь они сами напросились на войну…

      – Не вижу удали, ребята! – зычно закричал Бугров, умело скрыв внутреннее смущение от такого замешательства.

      Вышел на полшага вперед сверхсрочник, прапорщик и лихой разведчик Митяев, небрежно кинул руку к голубому берету.

      – Служим России, товарищ майор! Но… хотелось бы знать, кто из офицеров поведет! Тут надо бы знать – раз добровольно.

      Майор Бугров стерпел такой выход из строя, хотя и сжался внутренне.

      – Молодец, прапорщик! Товарищи офицеры! Кто? Дело крайне рискованное…

      Но застыли офицерские ряды как вкопанные. Помимо того, что знали – задание почти безнадежное, теперь от добровольного выхода удерживало и другое: а пойдут ли за ним бойцы… Майор тоже молчал, чувствуя свою промашку, и ругая себя на чем свет стоит: ведь на кон поставлена репутация всего государства.

      И тогда старший лейтенант Зубровский шагнул вперед, взял фуражку