Императрица семи холмов. Кейт Куинн

дозу. Вокруг царила ночь – ни луны, ни облаков, только звезды, тысячи звезд. Интересно, задумался я, в римских легионах столько же солдат, сколько звезд на небе?

      – Верцингеторикс, – вывел меня из задумчивости голос Сабины. – Если я задам тебе один вопрос, ты на него ответишь?

      Я выпрямился. Скажу честно, она застала меня врасплох.

      – Конечно, госпожа.

      – Отлично. Скажи мне, что случилось в тот день, когда я поцеловала тебя шесть лет назад.

      – Это так важно? – Я сорвал стебелек травы у моих ног, затем другой. – Мы ведь были детьми. Сколько тебе было тогда, двенадцать?

      – Викс, наша встреча была случайной. Я поцеловала тебя и отправилась домой. И пока я ждала дома, мой брат умер, моя мать умерла, умер император Рима. Когда отец вернулся домой, на нем не было лица. Он лишь сказал мне, что теперь у нас новый император.

      – А почему ты считаешь, что мне об этом что-то известно?

      – Потому что весь Рим знал: Юный Варвар – любимчик императора, его игрушка. Но как только не стало Домициана, исчез и Юный Варвар.

      Я попытался встать с прохладной травы, но ее маленькая рука поймала мое запястье и вновь потянула вниз.

      – Если тебе это так интересно, спроси у отца.

      – Он говорит, что императора убил какой-то мстительный раб. По его словам, мой брат умер как герой, а мать погибла, потому что возник хаос.

      – Твой отец – порядочный человек. Он не станет лгать.

      – Верно, но у него есть привычка время от времени опускать правду. Это лучший способ солгать, не солгав.

      В траве мне был виден лишь ее темный силуэт – смутные очертания лица, заплетенных в косы волос, обнаженных рук.

      – Ну, пожалуйста, Викс.

      Я сделал глоток из кувшина, затем еще один.

      – Я запер твою мать в чулане, – медленно произнес я, после чего поведал ей все про тот день, когда умер император: он пал от рук моих родителей, причем все произошло на моих глазах. Нет, конечно, в моем рассказе имелись дыры, некоторые я латал, вспоминая, что рассказывала мне мать, некоторые же обходил стороной, ибо в них таились такие жуткие вещи, которые я предпочел бы забыть. Пока я говорил, Сабина не проронила ни слова, молча слушая меня в темноте. Но ее первый вопрос потряс меня.

      – Твоим родителям удалось бежать?

      Я не знал, что ей ответить. Мне вспомнился дом на вершине укутанной туманом горы, где моя мать растила своих детей, а отец терзал клочок земли, который называл садом. Оба мертвы для Рима и счастливы вдалеке. Я молчал, но улыбка Сабины настигла меня даже в темноте.

      – Вот и хорошо.

      С этими словами она взяла у меня из рук кувшин и сделала еще один глоток.

      – О боги, что за гадость. А мой брат? Он действительно умер как герой?

      – Да.

      Ее старший брат мне нравился – высокий, темноволосый преторианец, который всегда стремился с честью выполнять свой долг. Не могу сказать, что это у него всегда получалось, но по крайней мере он старался.

      – Он и был герой.

      – Мне его не хватает, – призналась Сабина. Она сидела, подтянув