Любовь с характером. Наталья Будянская

так, задание на каждый вечер, – решила я. – Приобретаете французский словарь и выучиваете по 30 новых слов каждый вечер.

      – Зачем?

      – Во-первых, это пригодится для заклятия, которое вы будете проговаривать над стаканом воды и выпивать его натощак.

      – Оно должно быть на французском?

      – Обязательно.

      – Но я учила английский. Папа сказал, что этот язык надо знать каждому.

      – Правильно. Но он не знал, что его дочь влюбится. А для этого требуется французский.

      – Но зачем?

      – Французский – язык любви. И любовное заклятие снимается только словами, произнесенными на этом языке. Так оно сильнее.

      Виктория грустнела с каждой минутой, но продолжала записывать «рецепты».

      – Виктория, – сказала я ей на прощание, – если вы почувствуете, что заклятие начнет действовать раньше, не прекращайте. Это важно.

      Она молча кивнула и вышла из кабинета.

      Я конечно немного иронизировала, но точно знала, что это сработает. И оказалась права.

      Виктория позвонила уже через неделю.

      – Каролина, вы гений! – кричала она. – Я его совсем не люблю. Он стал мне противен! Надоело рано вставать, желать ему доброго утра, учить французский, пить воду и читать молитвы. Не поверите, я вылечилась через семь дней. Это самое сильное заклятие.

      – Помните, Виктория, должно пройти тридцать три дня…

      Я отчетливо понимала, что лечение закончилось. Девушка не захочет вспоминать о парне, который ассоциируется не с любовными свиданиями, конфетами и кино, а с ранними подъемами и зубрешкой иностранного. И следующий раз, когда ей вздумается влюбиться, она будет намного осмотрительнее.

* * *

      Танюха ковыряла вилкой салат и смотрела по сторонам пламенным взглядом. Карие глаза подруга подводила выразительно, занималась специальной гимнастикой, чтоб блеск не исчезал, и делала какие-то компрессы. Глаза – главное Танькино оружие, и она им умело пользовалась. Сейчас взгляд был колючим, как иней на голых ветвях.

      Мы сидели в ресторане и пытались настроиться на одну волну. Таня держалась холодно и отстраненно. Выглядела отлично, но как-то сдержанно. Я, наоборот, наговорившись полдня на работе, машинально продолжала говорить и в кафе.

      – Вон парень сидит, видишь? – оборвала меня подруга.

      – Где?

      – За крайним столиком у сцены.

      – Таня, я думала, тебе плохо, поэтому ты меня позвала.

      Я вздохнула, представив, что могла бы провести этот вечер иначе.

      – Да, мне плохо.

      Мы скрестили взгляды. Каждый из нас переживает боль по-своему. Кто плачет, а кто замыкается и молчит. Таня была сильной, но это не значит, что душа ее не болит. Я постаралась улыбнуться.

      – Так что там с парнем?

      – Он пришел с девушкой, она сейчас в туалете. Он не курит, сидит, скучает. Поглядывает за наш столик. Пока дама не вернулась, заберу ее парня.

      – Ты рехнулась? Успокоительные пила? Может, их нельзя с алкоголем смешивать?

      – Будет ей уроком.

      Татьяна резко встала, поправила короткую юбку. Я попыталась усадить на место «брошенную»