Долг или страсть. Лесия Корнуолл

Может заново построить коттеджи и фермы в Гленлорне, видеть, как люди выбираются из нищеты, вернуть им гордость.

      Алек прикрыл глаза. Это мечты его деда. Не его самого. Он сомневался, что в Гленлорне осталось что-то, достойное перестройки. Это глупое занятие, такое же невозможное, как попытки оживить мертвых. В подобное место невесту не приведешь, особенно такую, как леди Софи Элисон.

      – Вы колеблетесь, – заметил Брей.

      – Почему? Почему я? – выпалил Алек, внезапно рассердившись. За этот день вся его жизнь изменилась.

      – Почему не вы? – пожал плечами Брей. – Вы красивый молодой человек, с титулом и замком. Я упоминал, что отдам Софи все драгоценности матери? Все бриллианты, рубины и изумруды, а их очень много.

      – У нее не будет случая носить все это в Гленлорне, – пробормотал Алек.

      – Не важно. Софи полюбит Шотландию. Уверен, что ей не захочется возвращаться в Лондон.

      Опять в голове звонят колокола тревоги! Ясно, что граф Брей хочет избавиться от дочери. Он хладнокровно отдает бедняжку человеку, который, как надеется отец, будет держать ее как можно дальше от столицы. Лишь бы никогда ее не видеть! Очевидно, его не волнует будущее Софи, ему безразлично, сможет ли Алек сделать ее счастливой.

      Ему стало жаль девушку. В чем она провинилась, чтобы заслужить такую участь? Знает ли, что происходит?

      И тут его словно громом поразило.

      «Письма».

      Если все это как-то связано с письмом, которое он обронил, тем, которое по словам Уэстлейка, нашел Брей, значит, судьба Софи – его вина.

      Внутри у него все перевернулось.

      – Подумайте о деньгах, Гленлорн, – настаивал Брей.

      Алек вздохнул. Пятьдесят тысяч фунтов означают, что в его жизни больше не будет лжи, воровства и шпионажа.

      – Мне нужно все это обдумать. Я уезжаю в Шотландию завтра. Прикажу моему агенту с вами связаться.

      Уотерс… так, кажется, называла его Деворгилла.

      Но рука Брея остановила его.

      – Бросьте, Гленлорн. В Шотландии оглашений не требуется. Можете взять ее с собой и там жениться.

      Алек смотрел на голубые вены на руке Брея, на дорогие кольца, украшавшие пальцы. Ни один отец-англичанин не хотел бы, чтобы дочь обвенчали над наковальней. Это было скандально и неприлично. Невзирая на титул жениха.

      Он вдруг подумал о рыжеволосой девушке, которой помог на пути к такой же участи, и поморщился от стыда. Если бы он не уронил то письмо, никогда бы не увидел ее на улице, и Брей сейчас сидел бы в куда более престижном клубе для джентльменов, договариваясь о куда более выгодном браке для дочери.

      Алек неожиданно почувствовал себя ответственным за несчастье обеих женщин, а также сестер и Деворгиллы.

      – Возможно, нужна долгая помолвка, чтобы мы смогли лучше узнать друг друга, – заметил Алек. – Когда я вернусь, мы все устроим. Скажем, год?

      Хотелось бы знать, где сейчас та девушка, которую он встретил на улице. Он надеялся, что она замужем и безумно счастлива со своим верным, надежным мужем. Она была храброй малышкой, готовой сделать все ради любви, ради шанса