Фальшак. Андрей Троицкий

купи веревку себе.

      – Да, не пожалею денег... И повешу картину в домашнем кабинете, чтобы в часы досуга предаваться приятным воспоминаниям. Вырученные от продажи полотна деньги пойдут на восстановление твоей оскверненной могилы. Которую, правда, снова не единожды осквернят.

      Дашкевич зевнул и с головой накрылся простыней. Бирюков, не теряя времени, обыскал номер. В чемодане и дорожной сумке, как и следовало ожидать, не нашлось ничего интересного. В портмоне четыреста баксов и три пластиковые карточки.

      Глава пятая

      Через четверть часа в дверь постучали, Бирюков пустил в номер наштукатуренную девицу с лицом, на котором отпечатались едва ли не все человеческие пороки. Дамочка назвалась Марго, прошла в комнату и остановилась на пороге, ошалело уставилась на спящего Дашкевича.

      – Ого, это еще что за явление? – Марго присвистнула. – Вас двое. Значит, не сто, а сто пятьдесят баксов.

      – Мы договорились за сотню.

      – Красавчик, контора, в которой я работаю, называется «Аэлита», а не «Секс для нищих». Если клиентов двое, цена повышается в полтора раза.

      – Доплачу, – поморщился Бирюков. – Ты не теряй времени. Раздевайся.

      Бирюков сдернул простыню. Дашкевич застонал и перевернулся с бока на спину.

      – Он что, пьян? – спросила Марго.

      – Просто от безделья наглотался каких-то колес. И вырубился.

      – Я не могу работать человеком, который спит. Если требуется секс, нужно открыть глаза и проснуться. Это как минимум.

      – Секс не нужен. Требуется другое. Ложись на кровать, прижми к себе эту сонную тетерю. Изобрази страсть. Ведь это ты умеешь, тебя этому учили.

      Женщина сняла платье через голову, оставшись в нижнем белье, вопросительно посмотрела на Бирюкова.

      – Все снимай. Я сделаю несколько фотографий. Не бойся, эти снимки не покинут пределов гостиничного номера. Когда он проснется, придет в восторг, увидав карточки. Это, ну, как бы сказать... Сюрприз что ли.

      Марго спустила чулки, раздевшись догола, легла в постель. Стараясь изобразить что-то похожее на половую близость, крепко обняла Дашкевича, притянула к себе. Бирюков вытащил из сумки «Полароид», сделал несколько фотографий. И попросил Марго сменить позицию.

      – Теперь ты сверху, – сказал он. – Садись на него. Ага, вот на это самое место. Ноги пошире. Устраивайся поудобнее. Можешь оцарапать его грудь. В порыве животной страсти.

      – М-да, я изнемогаю от желания.

      Сверкнула вспышка. Бирюков сделал еще пяток снимков, рассказывая девице, каким именно должен получиться следующий кадр, и что ей следует делать. Через двадцать минут кассета была использована, съемка закончилась.

      – Одевайся, – сказал Бирюков.

      – А как же ты? Ты-то не спишь.

      – Сейчас не до этого. Если мне приспичит, знаю, где тебя искать.

      – Только в следующий раз давай встретимся без этого хрена.

      Марго пока�