Приключения Васи Куролесова. Все истории в одной книге. Юрий Коваль

напряжения рыхлое лицо Батона налилось кровью. Он был и вправду похож на большой белый батон, одетый в брюки. Живот его был кругл, а голова маленькая, как и полагается батону.

      – Тебя за что взяли? – спросил он, отъединяя свою руку от Васиной.

      – За поросят.

      – Я тоже, помню, как-то на телятах погорел. А сейчас сижу по глупости: одному пинджаку рога посшибал.

      – За что же? – спросил Вася.

      – Он мне на ногу наступил.

      Вася невольно поглядел на эту ногу и увидел, что нога очень крупная, в ржавых ботинках на микропоре. Подробно осмотрев ногу, стал Вася оглядывать комнату. Скучной оказалась комната: стены её окрашены были коричневой краской, а высоко под потолком вполнакала горела маленькая электрическая лампочка. Она немного помигала и потухла. И тогда Вася понял, что на улице уже вечер, целый день прошёл и принёс одни неприятности.

      Стало совсем темно. Через узкое окошко не видно было ничего, чуть-чуть в нём серело, и слышен был какой-то невнятный шум и гудок далёкой электрички.

      «Погиб я, – думал Вася, ложась на лавку, – теперь никак не докажешь, что я не вор. Матрос в мешке – вот что меня доконало. Эх, грустные дела».

      Вася представил, как будет плакать мама Евлампьевна, выйдя его провожать в дальнюю сибирскую дорогу, станет махать платочком и совать ему в руки узелок с ватрушками.

      Тихо-тихо, чтобы не услышал Батон, стал Вася плакать, и сквозь слезы замычал он песню:

      Взгляни, взгляни в глаза

      мои суровые,

      Взгляни, быть может,

      в последний раз…

      Часть вторая

      Водопроводчики

      Глава первая

      Нос уточкой

      Утро в Карманове долго не наступало.

      Так бывает в небольших подмосковных городах – долго не наступает утро. Над Москвой уже солнечное зарево, уже пожарная сокольническая каланча позлащена восходом, а в Карманове ещё темнота, темнота – ночь.

      Вася проснулся затемно и долго слушал, как сопит Батон. В предутреннем сне тот громко высвистывал носом, и кажется, любимую мелодию:

      «Взгляни, взгляни в глаза мои суровые…»

      Рассвело.

      И скоро зашевелилась входная дверь, заныли железные петли – дверь приоткрылась, будто зевнула. В щель выставились сонные усы старшины Тараканова.

      – Куролесов, выходи.

      Васю снова привели в дежурную комнату. Там у окна, прислонясь к несгораемому шкафу, стоял какой-то человек в сером костюме.

      По привычке Вася поискал на его лице усы, но не нашёл. Зато нашёл нос, кривой и крылатый, широкие медные щёки и прищуренные глаза цвета маренго.

      Человек в сером костюме навёл на Васю свои глаза и спросил:

      – Этот самый?

      – Так точно, – ответил старшина, кивая на Васю. – Под носом – искусственные усы, в мешке – пёс.

      Серый костюм внимательно пригляделся и вдруг подмигнул Васе: что, мол, попался?

      – Так точно, – толковал старшина. – Так точно, товарищ Болдырев, этот самый и есть мошенник. Усы под носом, пёс в мешке.

      «Вот это фамилия! – подумал Вася. –