Джон Лоу. Игрок в тени короны. Уильям Гаррисон Эйнсворт

дурного человека на важное место, находился в нерешимости и пытался устранить его. Дюбуа, однако, настаивал, говоря:

      – Вы, Ваше Высочество, теперь всемогущи. Разве вы оставите в бездействии человека, который возвел вас на престол?

      Подчиняясь назойливым просьбам проныры, регент назначил его государственным советником, нанеся тем большое оскорбление его новым товарищам. Хотя и запятнанный развратом, без всякого искупающего качества, Дюбуа был очень способным человеком, начитанным, хорошо образованным и в высшей степени хитрым.

      «Он лгал с таким бесстыдством, – говорит Сен-Симон, – что даже когда ему представляли факты, он отрицал их. Его разговор, вообще поучительный, красивый и приятный, был окутан дымкой лжи (fumee de faussete), которая, казалось, сочилась из его пор». Дюбуа притворялся, будто с трудом может говорить, чтобы наблюдать за собеседником и выигрывать время для ответа. Он был так осторожен, что только самый ловкий противник мог бы застать его врасплох. Несмотря на ночные кутежи, аббат был весьма прилежен, вставал рано и посвящал большую часть дня делам. В противоположность регенту Дюбуа был мстителен, тщательно хранил воспоминание о прошлых неудачах и обидах. Когда хитрец достиг наконец цели своего честолюбия, сделался кардиналом и первым министром, он выгнал всех тех, которые оскорбляли его прежде.

      В то время, к которому относится наш рассказ, аббат Дюбуа был почти шестидесятилетним стариком, низкого роста, со слабым телосложением, истощенным от разврата. Черты его лица были крайне остры, они выражали хитрость. Живые глаза, длинный нос и волосы рыжеватого цвета делали его похожим на лисицу.

      3

      Глава XIII. Кабинет регента. Ноайль и Вильруа

      Утром, на другой день после своего приезда, мистер Лоу прибыл в Пале-Рояль{47}. В передней находились офицеры французской и швейцарской гвардии при полном параде. На галерее, ведущей в парадные покои короля, Джон встретил толпу разодетых в шелк пажей и слуг, украшенных кружевами и вышивками. В приемной, куда его ввели, он застал толпу придворных всех положений и возрастов, наряженных в платья из драгоценных тканей самых ярких цветов: траур по покойному королю уже окончился. Никогда наряды не были так богаты и красивы, как во времена регентства, когда известная склонность Орлеана к блестящим одеждам заставляла его придворных соперничать друг с другом в заботливости о своей внешности. Большие парики{48} прошлого царствования оставались еще в моде, вероятно, потому что эта мода нравилась самому регенту, и украшали головы даже самых молодых повес. Однако произошли разные изящные перемены в покроях, так что царедворец времен Людовика XIV, придерживавшийся своей обыденной одежды, положительно показался бы отставшим от моды. Поведение собравшихся резко отличалось от того, что видели при подобных обстоятельствах в прошлое царствование. Тогда все было чинно и прилично. Никто не смел говорить иначе как шепотом, и редко можно было услышать шутку.

47

Пале-Рояль (Palais-Royal) – королевский дворец, построенный кардиналом Ришелье в 1634 г. В нем жили вдова Людовика ХIII и Людовик XIV с братом, сын которого стал регентом, Филиппом Орлеанским. Затем этот дворец остался в руках Орлеанов.

48

Парики вошли в моду со времен Людовика XIII, и непрерывно существовали до революции. Были сотни различных причесок с париками.