Два Генриха. Владимир Москалев

что их догоняют, как обоз немедленно остановился и ощетинился копьями. Несколько конников по обе стороны телег, надев шлемы, обнажили мечи, остальные слегка натянули луки. Ждали только сигнала, поглядывая на старшину в толстой кожаной куртке с металлическими бляхами, с топором в одной руке и мечом в другой.

      Увидев это, Ноэль, не доезжая трех-четырех актов[4], поднял правую руку, точно призывая к молчанию. Этот жест был известен всем странствующим торговцам того времени: поднятая кверху рука без оружия означала, что человек не имеет дурных намерений. Однако жест этот вызывал доверие лишь в том случае, если приближалось всего несколько человек, а не целый отряд. Именно так и обстояло дело. Старшина размашисто повел рукой вдоль горизонта; это означало – убрать оружие, нам не грозит опасность. Его люди поняли: луки опустились, клинки скрылись в ножнах.

      Вскоре все выяснилось к обоюдному удовольствию, и обоз тронулся дальше, охраняемый еще двумя всадниками, один из которых – рыцарь.

      Дорога эта и в самом деле вела в Страсбург, и торговцам она была знакома. Не первый год уже они колесят по дорогам Германии, странствуя из города в город; торгуют тканями, женскими украшениями, мехами, воском, солью, уксусом, корицей и прочим. Все это размещалось в трех крытых возах, каждый из которых тащила лошадь. Ею управлял седок на козлах, а сами купцы ехали по обе стороны обоза, зорко посматривая по сторонам. Как правило, они нанимали охрану; видя это, разбойники в большинстве случаев не решались нападать на обоз.

      Старшина купцов по имени Ганс с видимой охотой согласился иметь своими попутчиками рыцаря и его оруженосца и немедленно завел с Ноэлем беседу о том, где его замок и как живут у них крепостные. Беседа оборвалась на полуслове, когда слева показалась высокая башня за каменной стеной – замок местного барона. Затем, по обе стороны редколесья, появились деревни в окружении полей, на которых работали крестьяне.

      – Общинники, – кивнул в их сторону Ганс. – У них тут всё своё: лес, пруды, сенокос. Нынче, видишь, заняты севом. Хорошо помнят пословицу: «Брось зерно в грязь, вот и будешь князь».

      – Уж очень их много, – отозвался Ноэль, – да и деревня, надо сказать, не маленькая: около ста дворов. Знать, богат господин, коли имеет столько сервов[5].

      – Богат, это точно, да и крестьяне еще не все: остальные по ту сторону замка, их не видно. И все вокруг своего сеньора, как цыплята у наседки. Ну да хочешь жить – отказывайся от свободы в обмен на защиту замковых стен. Гарнизон там сильный, замок большой, а владелец его – граф Гуго. Чуть покажется неприятель, крестьяне бегут в замок, чтобы не быть убитыми. Но за то и кормят своего господина от пуза. Чем плох такой союз?

      – Все это мне знакомо, поскольку я сам живу в такой башне, – ответил сын графа Эда. – Только что это за община такая? У нас об этом даже не слышали.

      – Откуда же ты?

      – Из южной Швабии. Предгорье Альп. С зубчатой крыши донжона мы видим Италию и Бургундию, хотя, по сути,

4

100–150 метров.

5

Сервы – крепостные крестьяне, зависимые от феодала.