Дети капитана Гранта. Жюль Верн

себя Олбинет. – Друг мистера Гленарвана? Нет, это невозможно!»

      Он поднялся на ют и подошел к незнакомцу.

      – Вы стюард этого судна? – спросил тот.

      – Да, сэр, но я не имею чести…

      – Я пассажир каюты номер шесть, – не дал договорить ему незнакомец.

      – Каюты номер шесть? – повторил Олбинет.

      – Ну да. А как ваше имя?

      – Олбинет.

      – Хорошо, друг мой Олбинет, – сказал незнакомец каюты номер шесть, – позаботьтесь о завтраке, да поживее. Вот уже тридцать шесть часов, как я не ел. Собственно говоря, я проспал тридцать шесть часов, что вполне простительно человеку, без единой остановки примчавшемуся из Парижа в Глазго. Скажите, пожалуйста, в котором часу здесь завтракают?

      – В девять, – машинально ответил Олбинет.

      Незнакомец пожелал взглянуть на свои часы, это заняло немало времени, ибо он обнаружил часы лишь в девятом кармане.

      – Хорошо. Но сейчас нет еще и восьми! Ну вот что, Олбинет, дайте-ка мне пока что бисквиты и стакан шерри, а то я упаду от истощения.

      Олбинет слушал, ничего не понимая, а незнакомец продолжал болтать, перескакивая с поразительной быстротой с предмета на предмет.

      – Ну, а где же капитан? Он еще не встал? А его помощник? Тот что, тоже спит? – трещал незнакомец. – К счастью, погода хорошая, ветер попутный, судно идет само собой.

      Как раз в эту минуту на трапе показался Джон Манглс.

      – Вот капитан, – объявил Олбинет.

      – Ах, я очень рад! – воскликнул незнакомец. – Очень рад познакомиться с вами, капитан Бёртон!

      Если кто и был изумлен, то, несомненно это был Джон Манглс, и не только потому, что его назвали капитаном Бёртоном, но и потому, что он увидел незнакомца на борту своего судна.

      А тот продолжал рассыпаться в любезностях.

      – Позвольте пожать вам руку, – сказал он. – Если я не сделал этого третьего дня вечером, то лишь потому, что не следует никого беспокоить в момент отплытия. Но сегодня, капитан, я счастлив познакомиться с вами.

      Джон Манглс широко открыл глаза и с удивлением смотрел то на Олбинета, то на незнакомца.

      – Теперь мы познакомились с вами, дорогой капитан, – продолжал незнакомец, – теперь мы с вами друзья. Давайте поболтаем. Скажите, довольны вы своей «Шотландией»?

      – О какой «Шотландии» вы говорите? – спросил, наконец, Джон Манглс.

      – О пароходе «Шотландия», на котором мы находимся. Прекрасное судно. Мне расхвалили его за внешние качества и за высокие моральные достоинства его командира, славного капитана Бёртона! Вы не родственник великого африканского путешественника Бёртона? Отважный человек! Если он ваш родственник, примите мои горячие поздравления!

      Он схватил свою подзорную трубу – раздвинутая в длину, она имела четыре фута – и, расставив ноги, неподвижный, похожий на дорожный столб, направил ее на линию горизонта

      – Сэр, я не только не родственник путешественника Бёртона, но я даже и не капитан Бёртон, –