Сны разума. Олег Таругин

избранный в литературе путь» (чесслово – формулировку не я предложил!), на третьей я не выдержал. Еще с давних студенческих лет терпеть не могу ходить вокруг да около. Тем более что голову и вправду «попустило».

      – Итак? Продолжим? А то ведь напьюсь – вообще ничего не добьетесь.

      – Вот и снова вы! Ну зачем так-то? – сокрушенно покачал головой Анатолий Петрович. – Прямо какой-то сплошной негатив. Неужели наша организация так уж вам насолила? Так ведь по моим-то данным, вроде и не было ничего такого… – Интонировать нужные слова он умел хорошо.

      – Ладно, – первым пошел на примирение я. И на самом деле – чего завелся-то? Дедушек-бабушек моих никто безвинно в лагеря не отправлял («винно» в принципе – тоже), «нещадно преследуемых властью» диссидентов в роду тоже не наблюдалось, да и помянутые выше герои моих книг, если сами не служили в российской контрразведке, то относились к ней с должным пиететом. Почти… – М-м-м… извините. Я с утра не в лучшей форме, а тут еще и ваш, мягко говоря, неожиданный визит…

      – Я заметил. – Контрразведчик весело кивнул на батарею пустых бутылок возле мусорного ведра. – Маленький холостяцкий мальчишник в отсутствии отдыхающей супруги?

      – Типа того, – ответная улыбка вышла на удивление ненатянутой, – посидели вчера… неплохо. А про отдыхающую супругу – это вы откуда?

      – Про супругу – ниоткуда. Нетрудно, знаете ли, догадаться, – без напряга соврал он. И, в очередной раз решительно наполнив рюмки, продолжил: – А в остальном – правильно. Тоже нужно. Ну а как без этого? Так что, поговорим?

      – Ага, начинайте. О чем, собственно?

      – Собственно, о ваших книгах, как и обещал. Буду вас несказанно удивлять. Но сначала… – Он в очередной раз полез в свой бездонный кейс, выложив на стол несколько скрепленных степлером листов: – Сначала вот это. Десять лет назад ваш отец посылал запрос в Центральный архив Минобороны по поводу своего пропавшего без вести отца. И вашего соответственно деда. Что ему ответили, вы знаете: «В случае обнаружения интересующих вас сведений мы обязательно…», – Анатолий Петрович поморщился, выражая свое отношение к случившемуся. – Ну а я… я взял на себя смелость довести дело до конца. И очень сожалею, что опоздал… кстати, примите соболезнования…

      – Спасибо, – не знаю, как насчет всего остального, а удивить он меня уже ухитрился. – Но ведь дед пропал без вести? Еще в июле сорок первого. А похоронка пришла только в сорок четвертом, уже после освобождения города. Значит, что-то все-таки было известно?

      – Да. Обычная неразбериха времен войны. Сведения-то были, достаточно надежные сведения, только они оказались в нашем архиве, понимаете? У армейских он так и числился без вести пропавшим, а по нашему ведомству нашлись свидетели его гибели. Хоть сейчас и не сильно модно об этом говорить, но столь не любимые всеми особисты свое дело делали, и неплохо, смею заметить, делали. Здесь все есть, – он кивнул на лежащие на столе документы, – я снял ксерокопии. Показания свидетелей, сведения о захоронении…

      – Под