Жажда. Ю Несбё

утонуть, погрузившись на самое его дно. Недавно Олег спросил, как бы Харри хотел умереть. Харри ответил, что хотел бы умереть во сне. Олег выбрал внезапную и относительно безболезненную смерть. Харри же соврал. Он бы хотел напиться до смерти в одном из баров города, раскинувшегося внизу. И он знал, что Олег тоже соврал, что он бы тоже выбрал свой бывший ад и рай и вколол бы себе смертельную дозу героина. Алкоголь и героин. Две любовницы, которых они могли оставить, но не могли забыть, сколько бы времени ни прошло.

      Харри совершил последний рывок по подъездной дорожке, слушая, как гравий вылетает из-под кроссовок и падает на землю. За занавесками в окне соседнего дома он различил силуэт госпожи Сивертсен.

      Харри принял душ. Ему нравилось мыться под душем. Кому-нибудь стоило написать книгу о том, что такое душ.

      Вымывшись и вернувшись в спальню, он увидел стоящую у окна Ракель в одежде для работы в саду – в резиновых сапогах, рабочих перчатках, старых джинсах и поношенной шляпе. Она развернулась вполоборота и убрала пару темных прядей, выбившихся из-под шляпы. Харри задумался, знает ли она, как мило выглядит в этом наряде. Вероятно.

      – И-и-и, – тихо сказала она и улыбнулась. – Голый мужчина.

      Харри встал позади нее, опустил руки ей на плечи и начал массировать их легкими движениями.

      – Что ты делаешь?

      – Смотрю в окно. Как ты думаешь, нам надо что-нибудь сделать до прихода «Эмилии»?

      – Эмилии?

      Ракель рассмеялась.

      – Что?

      – Ты так резко прекратил массаж, любимый. Расслабься, к нам придет не человек. Всего лишь ураган.

      – Ах эта «Эмилия»… Послушай, наша крепость способна выдержать пару природных катаклизмов.

      – Именно так мы, жители этой горы, и думаем, да?

      – Что мы думаем?

      – Что наша жизнь – это крепость. Неприступная. – Она вздохнула. – Мне надо съездить купить еды.

      – Домашний ужин? Мы еще не были в том перуанском ресторане на улице Бадстюгата. Там не очень дорого.

      Одной из холостяцких привычек Харри, к которой он пытался приобщить Ракель, было не готовить ужины дома. Она вроде бы купилась на его аргументы, что рестораны – одна из хороших идей цивилизации. Что уже в каменном веке люди понимали, что большая кухня и совместные приемы пищи гораздо разумнее, чем три часа, потраченные ежевечерне каждым человеком на планирование, закупку продуктов, их приготовление и мытье посуды. На возражения Ракели, что это слегка отдает декадансом, он отвечал, что семьи с двумя детьми, оборудующие себе кухни за миллионы крон, – вот настоящий декаданс. И что здоровое, недекадентское использование ресурсов – это заплатить получившим образование поварам то, что им полагается, за приготовление пищи на большой кухне, чтобы те, в свою очередь, платили Ракели за юридические услуги или Харри за обучение полицейских.

      – Сегодня моя очередь, я плачу́, – сказал он, обнимая ее правой рукой. – Останься.

      – Мне