Очищение смертью. Нора Робертс

чем дело, Фини? Ты изобрел новую электронную игрушку? Телефон с функцией нюха?

      – Я вижу край коробки. Что я, кондитерскую коробку не распознаю? – Фини заерзал, пытаясь разглядеть получше. – Печенье? Сдоба?

      – Ты угадал с первого раза.

      – И ты звонишь мне по телефону вместо того, чтобы зайти и поделиться?

      – Я, между прочим, работаю. Жду из лаборатории проявку татуировки. Мне должны прислать записи о крещениях, надо проверить пальчики и ДНК и… я не обязана делиться своими пончиками. Это моя взятка.

      – Тогда тем более ты не должна выставлять их напоказ.

      – Я… – «Черт бы тебя побрал», – подумала Ева и отодвинула коробку, чтобы убрать ее из поля зрения. – Слушай, Фини, ты католик или как?

      – В основном.

      – Ладно, допустим, ты католик. Убить священника – это больший грех, чем убить простого парня?

      – Господи, нет, конечно. Хотя… может быть. Погоди. – Фини почесал голову, поросшую жесткими, как проволока, седовато-рыжими волосами. – Нет. Все равно, он же на самом деле не был священником, верно?

      – Верно. Я просто стараюсь все прояснить. Тут есть два варианта. Либо убивали священника, либо убивали просто парня. А может, есть и третий. Может, убивали парня, который оказался священником. Я думаю, это второй вариант.

      – Я забыл, какой вариант – второй?

      – Убили просто парня. Я думаю, убийца знал этого парня, но вот вопрос: раз он пробыл на своем месте несколько лет, зачем ждать так долго?

      Фини вздохнул и бросил в рот новую горсть орешков.

      – А может, убийца появился здесь только сейчас.

      – Может быть, может быть. А может, он прокололся. За пять лет можно потерять бдительность, что-то не так сказать, не так сделать. Не знаю, мне надо подумать. Дай знать, когда у тебя что-то будет.

      – А у тебя есть пончики с джемом? – спросил Фини.

      – Возможно. – Ева с коварной улыбкой отключила связь.

      Она привела в порядок свои заметки, добавила фотографии семьи Солас на доску, хотя сомневалась в их причастности к этому делу. Может, позвонить в лабораторию и поторопить их с татуировкой? Ева уже потянулась к телефону, но тут Пибоди просунула голову в дверь.

      – У нас тут… Ой, пончики!

      – Ты свое получишь. Что у нас тут есть?

      – Марк Тулуз. Сюда его вести или в комнату отдыха?

      – Вот тут загвоздка, – признала Ева. – Если пойдем с ним в комнату отдыха, сколько пончиков останется в коробке к нашему возвращению?

      – Я приведу его сюда, – поспешно отозвалась Пибоди.

      У Тулуза было длинное гибкое тело бегуна и кожа цвета кофе с щедрым добавлением сливок. Серо-голубые глаза смотрели устало, но не убегали от взгляда Евы.

      – Лейтенант Даллас!

      – Мистер Тулуз, спасибо, что пришли. Присядьте.

      – Магда сказала, что вы приходили утром. Меня не было. Мы по-прежнему не работаем в полную силу. Мигель… Я думаю, Магда вам сказала, что мы считали себя командой. И друзьями.

      – Иногда друзья одного пола более откровенны друг с другом, чем с друзьями другого пола.

      – Да,