Очищение смертью. Нора Робертс

призвание. Вздор! – Родригес ударил костлявой рукой по подлокотнику… Похоже, это было инвалидное кресло. – Мальчик был рожден для служения. Но епископ дал ему отпуск, и он уехал.

      – Это было около семи лет назад?

      Родригес уставился в пространство.

      – Годы идут.

      «Я даром трачу время», – подумала Ева, но все-таки продолжила:

      – Я перешлю вам фотографию.

      – Зачем мне ваша фотография?

      – Не моя фотография. – Интересно, есть ли на небе такой святой, чтоб послал ей терпения добраться до конца беседы, не срываясь на крик? – Я собираюсь переслать вам фотографию. Она появится на экране. Вы можете мне подтвердить, что это Мигель Флорес?

      Ева отдала команду «отправить» и принялась внимательно следить за Родригесом. Его глаза прищурились и превратились в узенькие щелочки, он подался вперед, да так, что чуть не уперся носом в экран.

      – Может быть. Снимок нечеткий.

      «Четче не бывает», – с тоской подумала Ева.

      – Есть еще кто-нибудь, кто знал Флореса?

      – Я его знаю, разве я не говорил?

      – Да, вы сказали. – Ева убрала с экрана фотографию и перевела дух. – Флорес давал о себе знать, когда уехал в путешествие?

      – Академический отпуск. – Родригес презрительно фыркнул. – Они послали отца Альбано ему на смену. Вечно опаздывает этот отец Альбано. Пунктуальность – знак уважения, разве не так?

      – Флорес. Мигель Флорес связывался с вами после отъезда?

      – Он же не вернулся, так? – с горечью проворчал Родригес. – Писал мне раз или два. Может, больше. Из Нью-Мексико – он оттуда родом. Из Техаса, а может, из Невады. Еще откуда-то. Потом пришло письмо от епископа. Мигель попросил перевести его, и ему устроили перевод в один нью-йоркский приход.

      – Можете назвать мне имя епископа, который дал разрешение на перевод?

      – Кого?

      Ева повторила, осторожно повышая громкость.

      – Епископ Санчес. А может, епископ Вальдес.

      – У вас есть эти письма? Вы сохранили письма от Флореса?

      – Нет. – Родригес нахмурился. Во всяком случае, Еве так показалось. Трудно было сказать наверняка. – Была открытка. Куда я дел открытку? Из Аламо. А может… Может, она была от отца Сильвы?

      «Когда-нибудь, – сказала себе Ева, – я тоже буду такой же старой, как Родригес, и тоже буду доводить всех до белого каления. И тогда я просто застрелюсь из табельного оружия, чтобы разом со всем покончить».

      – Если найдете открытку и окажется, что она от Флореса, буду вам признательна, если вы пошлете ее мне. Я верну ее вам. Я передам вам текст со своей контактной информацией.

      – С какой стати мне посылать вам открытку?

      – Я расследую смерть священника, идентифицированного как Мигель Флорес.

      Мутная пелена рассеялась, взгляд черных глаз прояснился.

      – Мигель? Мигель умер?

      – Мужчина, идентифицированный как Мигель Флорес, умер этим утром.

      Старик наклонил голову и что-то зашептал по-испански. Ева решила, что это молитва.

      – Примите мои соболезнования.

      – Он