Под Южным крестом. Луи Буссенар

на помощь все познания в вопросе спасения утопленников, Фрикэ начал приводить Пьера в чувство. То, что другому могло стоить жизни, обошлось бравому моряку получасовым обмороком. Он скоро зашевелился, глубоко вздохнул и наконец открыл глаза.

      – Пьер, ты жив, старина! – радостно вскричал Фрикэ. – Мы еще не скоро бросим с тобой мертвые якоря.

      Пьер де Галь, хотя и очнулся, несколько минут сидел как будто в оцепенении. Он тупо смотрел на зиявшее отверстие в борту судна, куда хлестали волны. Вдруг его взгляд остановился на товарище, и он стал вспоминать.

      – Что с нами? Где мы?

      – У себя, в волчьей яме.

      – Но что стало с пароходом?

      – Сел на риф и почти разбился.

      – А экипаж… пассажиры?

      – Не знаю, старина, надо пойти посмотреть.

      – Черт возьми, – вскричал Пьер, – у меня лоб в крови!

      – Пустяки. Это мой нож, упавший во время толчка, украсил твое лицо.

      – Ну и прекрасно. Теперь идем осматривать пароход, и горе этому каналье-американцу, если он не успел дать тягу.

      – Не беспокойся, такие люди ни о чем, кроме своей шкуры, не думают.

      – Но если они покинули пароход, то что же случилось с несчастными китайцами, запертыми в трюме? Они все должны были погибнуть, ведь трюм уже давно полон воды.

      Фрикэ и Пьер ошибались. Освободив трап от загромождавших его вещей, они вышли на верхнюю палубу и сразу же наткнулись на несколько трупов матросов. Следов китайцев не было видно.

      – Ну, слава Богу, они ушли, – вздохнул Пьер, – не без кровопролития, правда…

      – Да, это была настоящая бойня, – с отвращением произнес Фрикэ, оглядывая трупы.

      Двести китайцев похозяйничали, прежде чем оставили пароход, и счастье французов, что они провели это время в западне.

      Несколько бочек пресной воды и ящик с сухарями случайно не были испорчены, и французы утолили голод и жажду.

      После этого пора было призадуматься о переправе на видневшийся справа туманный берег.

      – Терпение, мой мальчик, – повторял Пьер, оглядывая палубу, – если нам не оставили шлюпок, то мы построим плот. Для этого нам пригодятся реи и доски обшивки, а за бочонками остановки не будет. Только бы не попасть к дикарям на вертел. Впрочем, чему быть, того не миновать. Ты ведь знаешь, Франсуа, что гадалка в Лориане предвещала мне рано или поздно быть съеденным. Ха, ха, ха! Я давно примирился с мыслью, что мои ноги зажарят, как бифштекс.

      И бравый моряк, проголодавший две недели и едва не погибнувший полчаса тому назад, хохотал как ребенок.

      – К делу, Пьер.

      Через минуту работа у них закипела. Пьер работал топором, а Фрикэ пилой.

      – Скоро мы оснастим нашу ладью, – говорил по своему обыкновению сам с собой старый моряк, – и в путь. Мы захватим всю провизию, воду, оружие, инструменты; не будет лишней и карта. Затем мы оборвем кусок материи от любого паруса и, кажется, тогда будет все.

      – Нет, дружище, ты позабыл о трехцветном флаге. Вот он, – сказал Фрикэ, развернув старый французский