Млечный путь. Марина Серова

этажа выделялись из общего облика здания. Стены здесь были отделаны красивыми плитками светло-зеленого цвета с рисунком, чередующимися с ровными белыми рейками, расположенными горизонтально. Дверь, сверкающая новыми стеклами, также была отделана белым, а изящные ручки выполнены из материала, чем-то напоминающего слоновую кость. Пространство на земле перед дверью также было выложено плитами – под мрамор. Над дверью красовалась вывеска, выполненная очень строго и аккуратно, без всяких вензелей и завитушек – «СТОМАТОЛОГИЧЕСКАЯ КЛИНИКА «ДЕНТА-ОПТИМА».

      Странно, мне раньше не раз доводилось проезжать мимо этого здания, но я никогда не обращала внимания на то, как оно преобразилось. Понятно, что клиника открылась не очень давно, но я почему-то проигнорировала этот факт. Впрочем, строительство в нашем городе в последнее время ведется весьма активно, новые дома растут буквально как грибы после дождя, а уж всяких частных фирм открывается-закрывается не счесть. К услугам стоматологов я прибегаю крайне редко, за что благодарю судьбу, так что, в принципе, неудивительно, что я не обратила внимания на «ДЕНТА-ОПТИМУ».

      – Нам сюда, – кивнул Родион, выходя из машины.

      Внутри клиники все было столь же чисто и презентабельно, как снаружи. С левой стороны находилась регистратура, и мы с Родионом в первую очередь направились туда, чтобы выяснить, где можно найти Эдуарда Россошанского. Сидевшая за окошком девушка в голубом халате и строгом чепчике объяснила, как пройти в кабинет Россошанского, и мы с Перетуриным поднялись на второй этаж.

      На стук в дверь послышалось короткое «да», и Родион решительно нажал на дверную ручку.

      – Привет, – сразу же с улыбкой обратился он к хозяину кабинета, проходя внутрь. – Не узнаешь меня?

      – Ну почему… – после паузы раздался не очень уверенный ответ. – Проходи, поговорим.

      Эдуард Россошанский был симпатичным брюнетом, с живыми, умными карими глазами, невысоким и широкоплечим. Директор клиники был гладко выбрит, слегка благоухал хорошим парфюмом, а одежда его выглядела безукоризненно. Во всем его облике чувствовалась основательность и солидность. Держался он строго и с достоинством, но без помпезности.

      – Дело в том, что я не один, – сказал Перетурин и пропустил вперед меня. – Со мной вот частный детектив пожаловал…

      На лице Россошанского появилось непритворное удивление, особенно когда он увидел, что в роли частного детектива выступает довольно молодая, хрупкая с виду женщина. Однако он ничего не спросил, просто продолжил смотреть на меня, и Перетурин поспешил пояснить:

      – Это Татьяна Александровна Иванова, я попросил ее разобраться в ситуации с Вячеславом…

      – Да, – со вздохом кивнул Россошанский. Потом, помолчав, продолжил уже поспешнее: – Да, разобраться, безусловно, надо… Я уже думал, что мы не сможем это сделать своими силами. Я, например, никакой не сыщик, я врач, да и ты вроде как не следователь…

      Эдуард Россошанский был не очень высокого роста, коренастый, несмотря на жару, на нем был светлый летний