Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь. Диана Чемберлен

порядке, – ответил папа, и Расселл оставил нас одних в кабинете. Пошевелив пальцами вроде как для разогрева, я положила их на клавиатуру.

      – На чем мы остановились? – спросил папа. – Прочти мне пару последних абзацев, которые мы сочинили.

      Я знала, как ему не терпится начать. Он хотел закончить эту книгу к концу лета.

      Открыв последнюю страницу документа, я прочитала ему два последних абзаца. Потом он начал диктовать, а я начала печатать, и мы погрузились в мир психологии. Хотя сегодня я делала больше ошибок, поскольку невольно думала о вопросах, которые собиралась задать ему после окончания работы. Мне все не удавалось придумать, как бы так ненавязчиво подойти к теме Амалии, но он облегчил мне задачу.

      Мы проработали около получаса, когда я попросила его прерваться, чтобы исправить очередные ошибки.

      – Молли, где сегодня витают твои мысли? – спросил он. – Определенно не в этой комнате. Что-то случилось?

      Обычно я со смешанными чувствами относилась к его способности понимать меня. Но сегодня она меня только порадовала.

      Убрав руки с клавиатуры, я развернулась к нему вместе с вращающимся компьютерным креслом.

      – Кое-что беспокоит меня.

      – Поделись, – предложил он.

      – Вы с Амалией были женаты до того, как ты женился на маме? – глубоко вздохнув, спросила я. – Или вы с мамой уже были женаты, и ты изменил ей с Амалией? Или… в общем, не знаю. – Я поморщилась, сознавая неловкость своих вопросов. – Как же все было на самом деле?

      Он смотрел на меня, удивленно подняв брови, словно не совсем понял, о чем я спрашиваю.

      – Так, – после значительной паузы, произнес он. – Я все думал, когда же ты спросишь. Честно говоря, надеялся, что это произойдет несколько позднее. А лучше бы и вовсе никогда. – Он усмехнулся и посмотрел на меня с предельным вниманием.

      Если бы он мог, то наверняка предпочел бы податься вперед. Но ему приходилось выражать лицом все, что любой здоровый человек мог дополнить жестами.

      – Дорогая, никто никому не изменял, – сказал он. – Хочешь услышать историю того, как ты появилась на свет?

      – Да, – подтвердила я. – Вот именно, хочу.

      Видимо, собираясь с мыслями, он устремил взгляд на зеленеющий за окном лес.

      – Возможно, мир знал и более счастливые истории, – начал он, переводя взгляд на меня, – но я бесконечно благодарен судьбе, что наша история произошла, поскольку она способствовала твоему появлению в мире.

      Слегка успокоившись, я улыбнулась и, сложив руки на коленях, приготовилась слушать.

      – Итак, – кивнув головой, продолжил он. – Мне исполнилось уже двадцать восемь лет, когда, получив докторскую степень в Университете штата Северная Каролина, я вернулся домой в Моррисон-ридж. Вернулся в тот кирпичный родительский дом, где еще по-прежнему жила Клаудия. Тревор уже женился на Тони, они построили свой дом, и у них родились Саманта и Кэл. В общем, коротко говоря, я получил работу психолога в Эшвилле [14], в учреждении под названием Горная (Хайлэндская) больница. Ее больше не существует,

14

Город Эшвилл находится в округе Банкомб, на самом западе штата Северная Каролина, расположен в центре юго-восточной окраины Аппалачей, так называемого Голубого хребта, в месте впадения реки Суоннаноа в реку Френч-Брод-ривер.