Чаровница для мужа. Елена Арсеньева

не сама же она приканчивала змей, не она сдирала с них кожу и тачала из нее сапоги…

      Размышления Алены были прерваны Александриной, которая наконец-то вышла из ступора и спросила:

      – А вы, собственно, к кому?

      Луноликая особа обратила к ней свои узкие глаза и внимательно осмотрела, словно решая, достойна ли эта брюнетка в пончо, чтобы ей ответили, или нет. Видимо, Александрина все же прошла и фейс-контроль, и дресс-код, потому что китаянка кивнула в знак приветствия и, щелкнув замочком (похоже, что платиновым) своей белой змеиной сумки, достала из нее свернутый бумажный квадратик. Буквы «ГМГ», «Губернская Молодежная Газета», сразу бросились в глаза.

      – Так, – проговорила догадливая Александрина, – у вас что, претензии к какому-то материалу?

      Могучий мужчина – главный редактор – бочком, бочком, неприметно слинял в свой кабинет, из чего следовал вывод, что главным редакционным вышибалой является именно хрупкая и нежная Александрина.

      – Совершенно верно, – сказала китаянка на прекрасном, без малейшего акцента, русском языке и кивнула в подтверждение своих слов. – К материалу.

      – К какому именно?

      – Вот к этому, – китаянка развернула газету. – В нем искажены факты.

      Длинный-предлинный ноготь – алый, словно кровь, длиной сантиметров пять, не меньше, вдобавок украшенный блестками, – на миг завис над страницей, и Алена вспомнила, что в былые времена китаянки удлиняли свои ногти с помощью золотых и серебряных наконечников. Особенно этим славилась императрица Цыси. Здесь следует уточнить, что голова писательницы Дмитриевой была битком набита массой разных сведений, порой нужных, порой совершенно бесполезных, кстати или не кстати всплывавших в памяти. Кажется, это называется эрудицией.

      Следя за движением сверкающего ногтя, все вытянули шеи и невольно прочли вслух:

      – «Дуэль на рынке».

      – О! – воскликнул Венька, краснея. – А! Так вы… – И осекся, и умолк, будто мигом онемев.

      – Понятно, – кивнула Александрина, которая, судя по всему, навидалась в этих стенах немало всяческих разборок. – Так в чем дело? Дуэли не было, что ли? В смысле драки?

      – Была, – без тени смущения кивнула китаянка.

      – Значит, основной факт не искажен? – уточнила Александрина.

      – Искажен! – запальчиво воскликнула луноликая.

      – Так чем же, чем?! – возопил Венька.

      Китаянка повернулась к нему:

      – Вы исказили мое имя! Как вы меня назвали?!

      Венька сделался цвета ее ногтей, только разве что не сверкал.

      – Ага, – пробормотала Александрина. – Чуяло мое сердце, что именно в банане собака и зарыта!

      – Да! – воскликнула китаянка. – Что вы написали?! Как вы меня назвали?! Сунь Банан! Что это за имя? Это оскорбление! Какой-то… неприличный сексуальный символ! А я порядочная женщина. Я требую компенсации за моральный ущерб. Банан – не мое имя! Не мое!

      – А как же вас зовут? – спросила Александрина