Разбой в крови у нас. Сергей Зверев

ты, господи! – пробурчал Печеркин, явно имея в виду что-то другое.

      – Хоть быстро, хоть медленно идите, а ноги в кровь сотрете всяко, – покачал головой Захар.

      – Потерпи немного, милая, как в деревню придем – подлечишься, – ободрил Катерину Григорий, прежде чем отправиться на осмотр местности. Девушка почему-то покраснела, пряча от него взгляд, и еще раз одернула юбку.

* * *

      Вот теперь, когда нужно было просто идти, на путников начала наваливаться запоздалая усталость. Захар шел последним и потому мог видеть всех, кроме Григория, все еще не вернувшегося из своей разведки.

      Первым шел странник Дмитрий, и шел быстро. Следом спешили барыни. Вдовица казалась более выносливой и время от времени поддерживала начинавшую заметно хромать дочь. Девушка вообще выглядела неважно – румянец сошел с щек, и глаза как-то запали.

      Захар усмехнулся про себя: «Сам-то небось не слишком хорош – весь исцарапанный и окровавленный». Мысли сами перескочили на недавние события. До сегодняшнего дня молодому человеку не доводилось попадать в такие переплеты и тем более кого-то убивать. Драки случались, но там все заканчивалось разбитыми лицами и сломанными ребрами.

      Ступая по мягкому мху и раздвигая покрытые свежей зеленью ветки, Захар пытался осознать, что сумел избежать смерти сам и принес ее другому человеку. Но совесть молчала – в глубине души ямщик верил в свою правоту и не мог заставить себя почувствовать раскаяние. Более того, его переполняла гордость за себя. За то, что смог справиться с врагом даже со связанными руками, что не растерялся и помог себе и другим. Совести было не под силу совладать с таким могучим самодовольством.

      – Нам нужна передышка, – повелительно заявила Анастасия Башмакова, останавливаясь и усаживая дочь на какой-то почерневший от времени пень.

      – Кажись, идем в нужную сторону, – пробурчал Печеркин. – Можно и передохнуть чуток.

      – Как это ты понял, что в нужную сторону идем? – заинтересовался Захар, оглядываясь по сторонам. Вокруг был все тот же лес, только подлеска стало меньше, а деревья были моложе.

      – Пенек видишь? Слишком далеко от деревни никто рубить лес не станет.

      Захар покивал, устраиваясь на земле под деревом и с наслаждением вытягивая ноги. Дмитрий как-то неловко присел перед вдовой и, не глядя на нее, предложил:

      – Покушать не желаете? У меня тут сухари только. Не побрезгуете?

      Напряженное лицо Анастасии Леонтьевны немного разгладилось, и она впервые улыбнулась:

      – Какое уж там брезговать! Приму с благодарностью. А ты, Катюша, будешь?

      Девушка отрицательно покачала головой и прилегла на плече матери.

      – Кусок в горло не лезет.

      Вдова бросила на дочь тревожный взгляд, но ничего не ответила, а только приобняла за плечи.

      Не успели путники сгрызть и по сухарю, как Захар заметил между ветвей мелькающую светлую рубаху Григория и замахал ему руками. Неутомимый паломник подбежал весь взмокший, но довольный. Он поспешил поделиться новостями:

      – Недалеко