Три билета до Эдвенчер. Джеральд Даррелл

прокатился над озером и замер вдали, Боб не выдержал.

      – Не могу я сидеть здесь и слушать, как он рвет себе глотку, – взмолился Боб. – Может, отойдем подальше, чтобы не слышать, а он, когда кончит, придет и скажет?

      Мы отступили в лес и пятились до тех пор, пока голос Кордаи не был заглушен листвой. Там мы сидели и ждали. Битый час он стоял на мелководье, каждые пять минут издавая вопль, и под конец голос у него стал совсем хриплым и тоненьким, а наши нервы совсем измочаленными.

      – Если даже в поселке кто-нибудь есть, – сказал Боб, не вынимая пальцев из ушей, – я не верю, что люди могут отозваться на такой голос.

      – А что, если помочь ему? – предложил я.

      – Зачем? – спросил Боб. – Ведь он и так здорово шумит!

      – Как-никак, если мы гаркнем вчетвером, будет слышнее.

      – Сомнительное преимущество, но попробовать можно. Вообще же говоря, если уж индейцы не услыхали его верхних нот, они должны быть глухими от рождения.

      Мы вернулись к озеру, вошли в тепловатую воду и присоединились к Кордаи. После первой же совместной попытки стало ясно, почему он кричал таким пронзительным фальцетом: из-за какой-то акустической особенности этого места кричать нормальным голосом не имело смысла, звук глушился. Лишь пронзительный тирольский перепев будил эхо, давая желаемый результат, а потому мы хором принялись издавать крики, которые с равным успехом могли исходить из глубин Дантова ада. Все шло как по маслу, и над озером разносились раскаты эха, как вдруг я увидел лицо Боба в тот момент, когда он старательно выводил фальцетом длинную руладу. На меня напал такой смех, что мне стало нечем дышать, и я без сил опустился на песок. Боб последовал моему примеру. Мы сидели рядышком и смотрели на сверкающую гладь озера.

      – А что, если переплыть его? – сказал Боб.

      Я прикинул на глаз расстояние:

      – С полмили будет. Можно попробовать, только не торопясь.

      – Ну так я не прочь попробовать. Мы пришли сюда повидать индейцев, и мне просто непонятно, почему мы должны уйти обратно, так и не сделав этого, – запальчиво сказал Боб.

      – Ладно, – ответил я. – Давай попробуем.

      Мы разделись догола и пошли в воду.

      – Что вы хотите делать, хозяин? – тревожно спросил Кордаи.

      – Плыть на ту сторону, – бодро ответил я.

      – Тут нехорошо плавать, хозяин.

      – Это почему же? – надменно спросил я. – Вы же сами говорили, что не раз переплывали озеро.

      – Оно слишком широко для вас, – слабо вякнул Кордаи.

      – Глупости, мой дорогой. Мы переплывали озера и почище, рядом с этим они показались бы с целый Атлантический океан, вот этот малый и медали за это имеет.

      Это окончательно сразило Кордаи – он явно не имел ясного представления о том, что такое медаль. Мы все дальше заходили в озеро и, поравнявшись с краем прибрежного тростника, оказались по шею в теплой, золотистой, как мед, воде. Тут мы приостановились,