Уравнение со всеми известными. Наталья Нестерова

случайно подслушанные много лет назад слова директрисы школы. Игоря тогда вызвали в ее кабинет, чтобы отчитать за веселую проделку: подложил в портфель девчонке, которая ему нравилась, живого мышонка. Визг стоял оглушительной силы – через три этажа слышно было. Получив порцию наставлений, он замешкался в тамбуре между двумя дверями и услышал, как директриса говорила классной руководительнице: «Трагедия Самойлова всегда будет в том, что ему окажутся недоступны девушки, наиболее привлекающие его внимание. А те, кому он будет нравиться, оставят его равнодушным».

      Чушь собачья! Скоро любая девушка рада будет ему на шею броситься. Игорь усмехнулся – он не собирается изобретать велосипед: покупать женское внимание придумали задолго до него. Вот и Вера наверняка не откажется от денег.

      – За мной должок, – он достал бумажник, – твоя заработная плата. За моральный ущерб я прибавлю.

      Он достал две бумажки по сто долларов, положил их на стол и вышел.

      Вера рухнула на стул и разрыдалась. Она скомкала деньги и швырнула их в угол.

      – Бессовестный, бессовестный, – всхлипывала она. – Грязно, унизительно – за что?

      Она плакала, потому что чувствовала – «за что» существует. Случившаяся безобразная сцена – естественный финал ее греховных мыслей, чаяний, поступков. И не важно, что мысли были до конца не продуманы, чаяния не осуществлены, а поступки не совершены, – она вступила на стезю греха. Святые отшельники не совершали плохих поступков, но они истязали свою плоть даже не за греховные мысли, а за зачатки этих мыслей. Она, конечно, не святая и, поддаваясь искушению, больше думала не о муже, а о докторе Колесове. Она наказана за свою гордыню: полагала, что чувство ее к Сергею незыблемо и беречь его не нужно. Ее наказала рука другого человека – и в этом знак Божий и предостережение.

      Вера долго стояла под душем, обдумывая свою жизнь и свое поведение. Быстрые струйки воды бежали по распущенным волосам, по спине, собирались в два маленьких ручейка и стекали с груди. Если бы можно было смыть с себя глупые мысли и мечты, очиститься от пустого, бессмысленного существования!

      Она завернулась в толстый махровый халат, прошлепала на кухню. Нашла скомканные купюры и разгладила их. Хватит ли этих денег на коляску Кирюше и стиральную машину? Завтра надо встать пораньше, добираться в Крылатское опять придется на метро.

      Глава 12

      Бывшую жену Кости звали Зульфия. Жгучая брюнетка татарских кровей, она с первого взгляда ослепляла восточной красотой. Зульфия была не смазливенькой, симпатичной, привлекательной, а именно красивой – вызывающе контрастной на фоне других девушек. Большие, черные, без зрачков глаза, опушенные густыми, длинными ресницами, широкие, красиво изогнутые брови, крупный нос, всегда подведенные яркой помадой пухлые губы – все было большое, но пропорционально большое, словно преувеличенно красивое. Зуля была одного роста – почти метр девяносто – с Костей, но двигалась грациозно и плавно. Костя влюбился в нее как в инопланетянку, вернее, как в человека из будущего – большого и неправдоподобно красивого. Они вместе