Уравнение со всеми известными. Наталья Нестерова

густой и темной в тусклом освещении подъезда, медленно выползала из-под головы Юры. Пятно быстро увеличивалось и приближалось к валявшемуся рядом окурку.

      Первым пришел в себя Сергей. Он подхватил Дарью, передал ее жене и велел бежать домой, вызывать «скорую».

      – Звони хоть в «кремлевку», быстро звони, – почему-то угрожающе кричал он, – пусть мчатся немедленно! Что делать? Что делать, я тебя спрашиваю? – тормошил он Анну. – Он без сознания? Его можно трогать, переносить?

      Анна не понимала, о чем он говорит. Она обеими руками крепко держалась за перила и с удивлением смотрела на лежащего мужа. Искала в мыслях, вдруг ставших резиново тугими и замедленными, спасительный рычажок. Нужно вернуть все назад, это можно сделать, только надо найти правильную мысль. Как в магнитофоне, нажал кнопку – и лента побежала обратно. Где же эта кнопка? Где?!

      До сознания дошло, что Сергей матерится. Надо же, Крафт, оказывается, умеет грубо ругаться. А в подъезде у них тоже грязно. Окурки. Арбузная корка. Арбуз в Москве в мае? Это было в каком-то фильме. Не хватает фразы «Черт побьери!». Почему Юра ее не сказал? Было бы остроумно. О чем Сергей меня спрашивает? О травме.

      С языка вдруг сорвались когда-то зазубренные, но давно забытые слова из учебника по травматологии:

      – При открытых черепно-мозговых травмах мирного времени наблюдаются рвано-ушибленные раны мягких покровов черепа с образованием загрязненных карманов, отслойкой ткани, размозжением краев раны, обнажением кости, сочетающиеся с переломом костей черепа и повреждением головного мозга.

      – Что ты несешь?! – Сергей метался на ступенях и не знал, что делать. – Если ты рехнулась, то не вовремя. Возьми себя в руки. Смотри, сколько уже крови. Его надо перевязать, слышишь?

      – Да, – Анна видела перед собой строчки учебника, – наложить асептическую повязку, но осторожно, потому что костные отломки могут внедриться в оболочку мозга. Предупредить попадание рвотных масс в дыхательные пути, расстегнуть воротник и пояс.

      – Какая рвота, ты видишь, он без сознания.

      Прибежала Вера с бинтами, руки у нее дрожали. Сергей забрал бинты, поднял Юрину голову и положил их на рану, Анна отстраненно наблюдала за его действиями. Она чувствовала, что ответ близок. Еще немного – и все будет хорошо. Рядом с ней будет Юра. А этот неподвижный человек – нет, не он. Юра не может так с ней поступить. Пальцы затекли. Отпустила перила. Посмотрела на руки – вот досада, ногти сломала.

      Ни в Сережиной машине, когда они ехали за пронзительно гудящей «скорой», ни в больнице Анна не выходила из транса. Сергей пытался отвлечь ее разговором, но Анна не отвечала на его вопросы. Вера осталась опекать плачущую Дарью и Анну Рудольфовну, которая требовала и ей вызвать «скорую», боялась, как бы не случился инфаркт на нервной почве.

      В час ночи у Сергея улетал самолет в Мехико, но он не ушел из больницы, пока не прибыла Луиза Ивановна. Свекровь принялась плакать и расспрашивать невестку. Анна тихонько рассмеялась ее глупости