Игра престолов. Джордж Мартин

завиты самым модным образом, на обоих золотые украшения – на запястьях, пальцах и шее.

      Тирион попробовал представить себе, как живется на свете близнецам, и решил, что никогда не поймет этого. Тошно, должно быть, все время видеть себя, как в зеркале. Собственное подобие он не мог даже представить.

      Принц Томмен спросил:

      – Дядя, а что слышно о Бране?

      – Я проходил вчера вечером мимо его комнаты, – ответил Тирион, – но перемен не было. Мейстер видит в этом хороший знак.

      – Я не хочу, чтобы Бран умер, – проговорил Томмен. Это был ласковый мальчик, непохожий на брата, но ведь и Джейме с Тирионом нельзя считать фасолинами из одного стручка.

      – У лорда Эддарда был брат по имени Брандон, – заметил Джейме. – Один из заложников, убитых Таргариеном. Несчастливое имя.

      – По-моему, не столь несчастливое, как тебе кажется, – возразил Тирион. Слуга принес ему блюдо, Тирион откусил от ломтя черного хлеба. Серсея тревожно посмотрела на него.

      – Тирион, что ты хочешь сказать?

      Карлик криво улыбнулся ей и приложился к пиву.

      – Лишь то, что желание Томмена может исполниться. Мейстер надеется, что мальчик выживет.

      Мирцелла радостно охнула, Томмен нервно улыбнулся, но Тирион следил не за детьми. Джейме и Серсея обменялись коротким, не более чем в секунду взглядом, но карлик не пропустил его. Королева посмотрела на стол.

      – Где милосердие? Здешние северные боги слишком жестоки, раз позволяют ребенку терпеть такие муки. А что именно говорит мейстер?

      Обжаренный бекон захрустел под зубами Тириона. Задумчиво пожевав, он ответил:

      – Мейстер полагает, что, если бы мальчику суждено было умереть, жизнь уже оставила бы его. Однако прошло четыре дня, и никаких перемен нет.

      – А Бран поправится, дядя? – спросила маленькая Мирцелла, унаследовавшая от матери всю ее красоту, но не вздорный нрав.

      – Малышка, он сломал спину, – сказал Тирион, – и ноги. Жизнь в нем поддерживают медом и водой, иначе он умер бы от истощения. Если он очнется, то, наверное, сумеет есть настоящую пищу, но никогда снова не научится ходить.

      – Если он очнется… – повторила Серсея. – А это возможно?

      – Правду знают только боги, – ответил Тирион. – Сам мейстер всего лишь надеется. – Он снова откусил от ломтя хлеба. – Могу поклясться, что жизнь в мальчике поддерживает только его волк. Зверь день и ночь воет возле большого окна и всякий раз возвращается, когда его прогоняют. Мейстер сказал, что однажды он закрыл окно, чтобы стало потише, и Бран ослабел. А когда совсем открыл его, сердце мальчика забилось сильнее.

      Королева поежилась и сказала:

      – Есть что-то противоестественное в этих животных. Они опасны. И я не позволю ни одному из них направиться на юг вместе с нами.

      Джейме возразил:

      – Этого будет трудно добиться, сестра. Волки повсюду следуют за девчонками.

      Тирион приступил к рыбе.

      – Значит, вы скоро уезжаете?

      – Не так уж скоро, –