Осенний трон. Элизабет Чедвик

что Людовик и Генрих обсуждали эту тему. По-видимому, Людовик заявил, что дело тянется слишком долго и пора исполнить то, о чем договорились.

      – А Генрих что?

      – Он согласился.

      Алиенора выпрямилась при этих словах:

      – Он же обещал, что не сделает этого! Сам клялся мне, что не хочет этого брака!

      – Нет-нет, – поспешила успокоить ее Изабелла. – Генрих согласился только на словах, чтобы утихомирить Людовика. Он сказал, что действительно пора бы заключить брак, но, к сожалению, Ричард пока занят в Пуату. Еще он признал, что Людовик как отец имеет все основания беспокоиться, и пообещал, что постарается в ближайшее время назначить дату церемонии. Ну а король Франции либо слишком устал, либо из дипломатических соображений не стал добиваться большего. Они наметили свадьбу на будущий год, однако Генрих потом прошептал Амлену, что все будет так, как он сам решит, и что никто не смеет диктовать ему свою волю.

      Алиенора знала, что в это «никто» включены и они с Ричардом. Но, по крайней мере, опасность миновала хотя бы на время.

      Не без смущения Изабелла перешла к очередной новости:

      – Вам следует знать, госпожа, что Ида де Тосни удалилась в Вудсток. Ожидают, что где-то между Рождеством и Сретением она родит королю ребенка.

      Но этому известию уже не под силу было разбередить старые раны в душе Алиеноры. Ей просто стало немного жаль девушку – очередную жертву короля Англии.

      – Вряд ли он станет держать Иду при себе, даже после обряда очищения. Своих женщин он меняет почти так же часто, как слуги меняют простыни на его постели. Отдаст ее замуж за кого-нибудь из числа придворных, а тем временем на глаза королю попадется новая протеже. – Она обратилась к племянницам, которые и без того ловили каждое ее слово: – Со стороны может показаться, что быть любовницей великого правителя – завидная доля. Да, она в центре всеобщего внимания, у нее множество шелков и драгоценностей, за столом ей подносят лучшие угощения. Но ее положение опасно, потому что она целиком и полностью зависит от прихоти короля, а он в любой момент может выкинуть ее, как ненужную вещь.

      – Разве это не одно и то же, что быть королевой? – спросила Белла.

      Неожиданный вопрос заставил королеву внимательнее приглядеться к старшей племяннице. В бирюзовых глазах светилась жажда знания и почти взрослое понимание. Алиенора сообразила, что употребила слово «опасно», а девочка, которую балуют, лелеют и всячески оберегают любящие родители, наверняка хотела бы выйти за рамки размеренной жизни, прикоснуться к чему-нибудь по-настоящему волнительному, даже если придется нарушить какие-то правила.

      – Все это – богатство, внимание, власть – я имела не от мужа. Они были у меня еще до брака с ним. А он забрал их у меня. Вот так устроен мир. Поэтому надо быть настороже.

      Щеки Беллы порозовели.

      – Мой дядя пожертвовал монастырю Годстоу крупную сумму в память о Розамунде де Клиффорд. Для нее воздвигли прекрасную усыпальницу, а король превратил ее в настоящий храм.

      – Белла,