Бермудский артефакт. Вячеслав Денисов

ще у одного пассажира – бывшего морского офицера Макарова, заблудившегося в лесу. У него начинаются галлюцинации, наступает клиническая смерть. Однако во время комы кто-то делает ему спасительную инъекцию прямо посреди джунглей. Доктор Донован приходит к выводу, что русского пытались отравить тем же препаратом, что и итальянца. Макаров вспоминает, что на корабле выпил кофе, который официант принес для Адриано. Второй итальянец, Франческо, путешествовавший вместе с покойным, ведет себя крайне подозрительно, впадает в ступор, но ни на секунду не расстается с кейсом, который зачем-то взял с собой на остров. Под пиджаком Франческо оказывается пистолет, который ему приходится отдать Макарову…

      Макаров путешествует вместе с малолетним сыном по имени Питер. После гибели матери в автокатастрофе у Питера открылись экстрасенсорные способности – он может частично предсказывать будущее. На острове Питер встречает свою погибшую мать, а его отец, Макаров, находит в джунглях сим-карту без опознавательных знаков. Вставив ее в телефон и набрав неизвестный номер, он слышит в трубке голос покойной жены…

      Пассажиры исчезнувшего лайнера решают разделиться. Большая часть остается на побережье, а Макаров, Донован и еще один русский по имени Гоша отправляются в глубь острова на разведку…

      В скором времени все, кто сошел на берег, убеждаются в том, что остров обитаем. Здесь живет нечто кошмарное, необъяснимое и жестокое. Следуют первые нападения – существа, населяющие остров, активизируются в ночное время суток. Первым с ними встречается Макаров, и ему чудом удается спастись…

      Тем временем Гоша и Донован случайно набредают в джунглях на врытый до половины в землю огромный авианосец. Спасаясь от неведомых агрессивных существ, они взбираются на его борт…

      Оставшиеся на берегу разбивают лагерь. Еще один русский турист, называющий себя Левшой, отправляется ловить рыбу и исчезает. Во время рыбной ловли кто-то оглушает его ударом по голове. Придя в себя, Левша понимает, что привязан к дереву, видит вокруг себя усталых изможденных людей – это пассажиры другого прогулочного катера, отправившегося от борта «Кассандры» к острову на полчаса раньше…

      Глава первая

      Обхватив колени руками, Дженни сидела на берегу, и мгновения прошлого пролетали пред ней, как летучие мыши. Она ждала человека, который должен был вернуться. И казалось ей, что будущее ее и находящихся рядом людей зависит от него, и если он придет, то и прошлое перестанет ее терзать своими сомнениями и страхами.

      …Штат Кентукки. Она открывает глаза в теплой постели, а рядом – кукла, Берта. Уже хорошо. Где мама? Папа где?

      Идут годы. Девушка помнит, что она – Дженни из рода МакНаман и что мать умерла на руках ее, а отца незадолго до этого заломал гризли. Но болезнь все перемешала в ее голове. И даже муж ее, композитор и певец ее стихов, так глупо погибший в 99-м в автокатастрофе, запомнился ей лишь как очередной, полный сомнений и страхов, смутный эпизод прошлого…

      «Твой дед, Стив МакНаман, был офицером, милая. Он пропал без вести в сорок пятом году» – вот и вся родословная…

      А ведь она помнит еще десятки своих жизней, выкорчевать их из памяти невозможно…

      Дженни ждала человека, который должен был выйти из леса. Она знала, что, если он вернется, все будет по-другому. Для нее, для Берты, для остальных. Для тех, за кем скоро должна вернуться «Кассандра».

      Но кто знал, что будет так…

* * *

      Лес шевелился, словно живой. Макарову подумалось, что если бы сейчас он смотрел на него с высоты полета вертолета, то могло показаться, что это склоняется под потоками воздуха от его винтов нежный степной ковыль. Деревья, шатаясь, как толпа психопатов на прогулке, стонали и гудели. Такую погоду клянут врасплох застигнутые рыбаки и охотники, деревенские жители стараются побыстрее загнать скот во двор, а городские мальчишки ловят убегающий от них по хоккейной коробке мяч и, поймав, спешат по домам.

      Выбравшись из ямы, в которую скатился после нападения тварей, он наугад прошел несколько сот метров. Пытаясь призвать на помощь логику, он бросал эту затею сразу, как только вспоминал о внезапно наступившей ночи. Ночь, накатившаяся в разгар дня и так же внезапно отступившая, – что может быть более неразрушимой преградой на пути логики? Затмение солнца? Но оно случилось первого августа прошлого года. Затмение не может наступать, когда ему захочется. А сколько он находился без сознания?..

      Он уже несколько раз смотрел на свою руку. Едва он разглядел сквозь пелену трупы тварей, он сразу посмотрел туда, где еще горел припухлостью укол от инъекции. Новых следов не было. Значит, он просто потерял сознание от боли.

      Рубашку пришлось снять и разорвать на ленты. Другого материала, чтобы перевязать распоротый бок, не было. Стягивая зигзагообразную рваную рану, он морщился от отвращения. Хотелось найти ручей, лужу – любой источник, где можно было умыться и оттереть землей руки. Они касались тварей, твари касались их…

      Логика… Ее не было. Ночь, скороспелое утро, теперь ветер, какого не было, как и логики, все дни пребывания Макарова на острове.

      – В это время