Трибунал для судьи. Вячеслав Денисов

усмехнулся я, вытирая обслюнявленный палец о джинсы. – Тебя зовут РОЛЬФ?

      Щенку было на меня наплевать. Он глубоко вздохнул, раздув до безобразия свое и без того круглое тело, и закрыл глаза. Внезапно за моей спиной раздался голос:

      – Во, давай этого возьмем.

      Капризный женский голос возразил:

      – Ну, ты же знаешь, лабрадор в джипе будет смотреться гораздо прикольнее!

      – Не, «немец» лучше. Почем продаешь?

      Последнее, очевидно, относилось к хозяйке Рольфа, так как она, сделав сливочное лицо, заголосила чуть ли не на весь рынок.

      – Дешево, дешево! Всего двести рублей! Забирайте!

      Я, слыша шуршание купюр за спиной, продолжал поглаживать щенка.

      – Слышь, ну-ка, подвинься!

      Это – уже мне. Я, не вставая, повернул голову.

      – Ты мне? – уточнил на всякий случай.

      – А че, себе, что ли? Отойди от щенка, дай-ка, возьму…

      Надо мной стояли сорокалетний «бычок», «прикинутый на все «сто», и его подруга, «чисто по жизни». Типа жена, как бы. Про таких «бычков» говорят, что у них большой живот не от пива, а для пива, а их жены, как правило, являются непревзойденными специалистами в вопросе подбора породы собаки к марке автомашины. Эта категория клиентов – моя самая любимая. Когда у меня в кабинете они начинают предъявлять друг другу претензии и ставить перед судом такие задачи, что мне, высококвалифицированному юристу, хочется сначала заплакать, а потом расхохотаться. Заплакать от грусти, что в моей стране плодятся, как кролики, дегенераты, а расхохотаться, когда слышу, о чем идет речь. При наличии шести автомобилей и четырех квартир они пришли в судебном порядке разделить недостроенную дачу. Я разделил так, как велит закон. Ей отдал забор, а ему – шесть соток земли. Ушли счастливые. С ума сойти! Додуматься до этого сами не могли…

      Но я немного отвлекся. Быть тактичным мне мешали две вещи – я был не в мантии, и еще свежи были в памяти «крещенские» забавы Пастора в заводском морозильнике. Да и случай сейчас был другой. «Бык», совершенно не интересуясь моим мнением, покушался на Рольфа.

      – Щенок мой.

      – Я чет не понял, кто здесь торгует? – попытался «бык» распрямить в своей голове тугую рессору. – Чья собака?

      – Моя! – заверила тетка.

      – Нет, моя, – возразил я, бросив в коробку деньги и вытаскивая щенка.

      – Миш! – заверещала спутница «бычка». – Он че тебя, кидает, что ли?! Ты объясни ему! Что за дела-то?!

      Объяснить нужно мне. Это должен сделать «Миш». Он должен сейчас убедить меня отдать ему Рольфа и забыть о случившемся. Но «Миш» просто не понимает всей серьезности сложившейся ситуации. Если Струге Антон Павлович, бывший федеральный, а ныне – мировой судья федерального Центрального суда города Тернова, совершает такой противоестественный для себя поступок, как приобретение собаки, да еще отдает за это деньги, то мешать ему не нужно. Но у «быка» на этот счет было иное мнение.

      – Положь собаку. Только быстро. Себе во дворе найдешь.

      Спокойно