Последнее слово девятого калибра. Вячеслав Денисов

пришлось отлететь, и двинулся на врага…

      Дважды нырнув к поясу уголовника, Антон прослушал над своей головой два отрывка из похоронного марша. Хорош тот боксер, который умеет держать удары, но гораздо лучше тот, кто их не пропускает.

      Уголовник пришел в себя и снова бросился вперед.

      Ххы!.. Хы!.. Хха!..

      Умение нырять под удары и отшатываться в сторону позволяло противникам некоторое время тратить энергию вхолостую. Но замкнутое пространство лестничной клетки, по площади вдвое меньше стандартного ринга, заставляло обоих драться по правилам старинной дуэли, где исключена возможность отхода и смены позиции. Антон уже дважды получил по корпусу, и однажды рука «бойца» скольжением прошлась по темени.

      Боли не было. В крови боксера во время боя вырабатываются такие дозы адреналина, что об истинных травмах приходится задумываться лишь через несколько часов после окончания схватки. Была лишь жажда смести со своего пути врага. Антону нужно было вниз, перед «бойцом» стояла задача обратная…

      В любом случае эта стычка закончилась бы быстро. Это не арена Колизея, где можно убивать друг друга до вечера. Это гостиница МВД, правилами проживания в которой даже не предусмотрена ответственность за порчу имущества и хулиганские действия. Зато определен порядок действий после обнаружения в своем номере или в подвале мешков с гексогеном. Интересно, каким ветром постояльца гостиницы может занести в подвал? Однако такое предусмотрено. Но предусмотреть возможность того, что однажды внутри ее стен сцепятся федеральный судья и уголовник, дважды бывший чемпион Московской области, никому в голову не пришло.

      Еще в годы спортивной молодости Антона Струге его соперники знали, что опустить перед Струге на средней дистанции левую руку означает одно – вспышку в глазах, которая исчезает лишь после того, как к носу подносят вату с аммиаком. Справа открыться было можно. Струге не силен в ударах левой. Но открываться перед ним слева…

      Едва Антон увидел перед собой открытую левую половину лица «бойца»… Безвольно откачнувшаяся голова «бойца» подсказала о том, что тот «поплыл». «Поплыл» надолго, глубоко и смиренно…

      Проход был свободен. Не желая вхолостую терять энергию для разворота к лестнице, Антон хлестко приложился к скуле еще не опустившегося на пол гангстера. Вот теперь можно спускаться.

      «Теряю сноровку, теряю… – морщился Струге, растирая ссадину над ухом. – Вход перекрыть, дожидаться Выходцева… Только какой смысл вход перекрывать? Я не успею объяснить менту внизу, в чем дело, как эта четверка попрыгает, как крысы с тонущего корабля, из окон второго этажа… А может, успею?»

      Он не успеет. К моменту приезда Выходцева и вызванного милиционером подкрепления о недавнем присутствии в гостинице бандитов будет напоминать лишь разбитое на девятом этаже дверное стекло да разбрызганные по стенам скудные капли крови.

      Несостоявшуюся группу захвата через двадцать минут примет Лисс, а ровно через четыре