Лунная соната для бластера. Владимир Серебряков

что мы тогда с ним делать будем? – уныло поинтересовался мой коллега, легонько пиная недвижное тело Танкреда.

      – Ну, сбегаю я за резаком, делов-то… – Тут мысли мои сделали заднее сальто, я оглядел себя и неловко поправился: – Знаешь, лучше ты сбегай!

      Неловкий я, сил нет. Весь кровью перемазался. Выходить в таком виде на улицу – только зря обывателей пугать. Мой товарищ проследил направление моего взгляда и, похоже, пришел к тому же выводу.

      Пока он бегал, я обшарил карманы центровика. Разжился несколькими пачками одноразовых салфеток, пакетом мушек-ассорти, небрежно перетянутой резинками стопкой магнитных карточек и пластиковым мешочком с восемью – я пересчитал – чипами. Судя по серебряной бахроме контактов, нейраугментными. Центровые, никакого сомнения. Зачем Танкред их таскал с собою – не могу понять; не в коридоре же он их вставлять собирался – для этого нужна операционная с полным комплектом наноботов. Салфетками я кое-как обтерся, мушки нагло присвоил (мысленно пообещав себе поделиться с напарником), а все остальное задокументировал на инфор как улики.

      Ли, умница, приволок не только нож, но и ворох пакетов с застежками. Вдвоем мы быстренько расчленили недалекого центровика, распихали по пакетам и кое-как доволокли до ближайшего утилизатора, куда и отправили. Следовало бы, наверное, помолиться, но я, во-первых, не знал, какую из многочисленных лунных религий исповедовал Танкред, а во-вторых, не горел желанием облегчать его посмертную участь. Так что центровик ушел от нас неоплаканным… туда ему и дорога.

      Есть мнение, что центровая наркомания – явление преходящее, как алкоголизм. Дескать, когда все, подверженные ей, вымрут от последствий, оставшиеся смогут противостоять этой заразе. Проблема в том, что уж очень много их вымирает. Поставить себе центровой чип сложно, но, раз поставив, отказаться от наслаждения – просто никак. Я, во всяком случае, не встречал людей, способных на такой подвиг. Вынуть чип и вставить новый невозможно – слишком сложная выходит операция, не для кустарных условий, в которых работают хирурги-подпольщики, – а активация чипа зависит исключительно от запаянных в него кодов. Купил свежий код и наслаждайся… неделю. А потом плати снова. И так пока деньги не кончатся – а кончатся они очень скоро. И попробуй рыпнись! Не дадут тебе кода. Ни за какие деньги. И что делать будешь, правдолюбец, когда начнется ломка?

      Когда последний пакет отправился в лючок, Ли облегченно вздохнул.

      – Одним меньше, – сообщил он граду и миру.

      – Ага, – буркнул я, придирчиво оглядывая собственные шорты – можно еще в них по городу ходить или проще дойти до ближайшего автомата голым? Пришел к выводу, что второе, стянул одежду и отправил вслед за Танкредом.

      – Ты сейчас в какую сторону? – поинтересовался Ли.

      Я вывел на козырек карту окрестностей. Предупреждающе мигала оранжевым точка рандеву с безумцем-эмигрантом. До назначенного мне времени оставалось всего ничего… Ну и бог с ним. Подождет.

      – Обратно к Циолковскому, наверное, – ответил я, прикинув. – Пешком пойду, заодно