Холодное время. Фред Варгас

делать?

      – Вынуть его специальным крючочком вроде крохотного гвоздодера. Ты мне за этим позвонил?

      – Нет, из-за судьи, это просто-напросто огромный клещ.

      – Хочешь, мы вместе его вытащим огромным гвоздодером?

      – Он требует закрыть дело, а я не хочу.

      – Аргументы?

      – Самоубийца, надушившись и вымыв утром голову, не оставила прощального письма.

      Адамберг, закрыв глаза, дал Бурлену выговориться.

      – Непонятный знак? Возле ванны? И какой помощи ты от меня ждешь?

      – От тебя никакой. Пришли мне голову Данглара. Вдруг он знает. Да и вообще кто, если не он. Хотя бы для очистки совести.

      – Одну только голову? А тело куда деть?

      – Отправь следом, если можешь.

      – Данглара еще нет. Как тебе известно, его расписание меняется день ото дня. Вернее, вечер от вечера.

      – Будь добр, вытащи его из койки, я жду там вас обоих. И еще, Адамберг, со мной будет один бригадир, юный козел. Ему надо пообтереться.

      Сидя на старом диване у Данглара, Адамберг пил крепкий кофе в ожидании, пока майор соберется. Он решил, что быстрее будет заехать к нему, взять за шкирку и загрузить прямо в машину.

      – Вы мне даже побриться не даете, – возмутился Данглар, сгибая свое длинное вялое тело, чтобы посмотреться в зеркало.

      – Вы и на службу, случается, приходите небритым.

      – Тут другое дело. Меня пригласили в качестве эксперта. А все эксперты чисто выбриты.

      Адамберг отметил про себя наличие двух пустых бутылок на журнальном столике, валявшийся на полу стакан и еще влажный ковер. Белое вино не оставляет пятен. Данглар, видимо, заснул прямо на диване, не беспокоясь на этот раз, что на него с укором посмотрят дети. Своих пятерых отпрысков он выращивал бережно, словно искусственный жемчуг, а теперь близнецы выросли и умотали на университетский кампус, и эта брешь в семейных рядах не улучшила положение вещей. Но все же оставался еще самый маленький, голубоглазый, тот, что не от Данглара. Уходя от него, жена оставила ему ребенка, почти младенца, и даже не обернулась в коридоре, как он сотни раз им рассказывал. В прошлом году, рискуя с ним насмерть поссориться, Адамберг взял на себя роль палача и отволок Данглара к врачу, где пьяный майор, ни жив ни мертв, ждал результата анализов. Анализы оказались безупречными. Бывают же счастливчики, которые всегда выходят сухими из воды, точнее не скажешь, и майор мог похвастаться в числе прочих и этим редким даром.

      – А собственно, зачем я нужен? – спросил Данглар, поправляя запонки. – Что там у них? Иероглиф какой-то, да?

      – Прощальный рисунок самоубийцы. Знак, не поддающийся расшифровке. И комиссар Бурлен крайне этим озабочен, он хочет понять, что это такое, прежде чем закрыть дело. Судья вцепился в него как клещ. Очень жирный клещ. В нашем распоряжении всего несколько часов.

      – А, так это Бурлен, – сказал Данглар, расслабившись, и одернул пиджак. – Он боится, что новый судья закатит истерику?

      – Он боится, что тот, как всякий уважающий себя клещ, впрыснет ему яд.

      – Он боится, что