Уровень. Война. Вероника Мелан

напряглась – солдаты? Тот, кто курил, тоже услышал ее шаги и напрягся – послышался щелчок взведенного курка.

      Инстинкт приказал быстро пригнуться к земле – нога резкому движению не обрадовалась; Ани охнула. И тут же услышала усталое, облегченное и почему-то разочарованное:

      – А-а-а… Это ты.

      Они курили без слов.

      Сердце все никак не успокаивалось от нахлынувшей паники – истерично билось о грудную клетку, мешало думать. Катилась по небу вдаль рваная пелена из облаков; из-за шевеления подошв скользили вниз по склону мелкие камешки, плыл по воздуху едкий от дешевого табака дым.

      Ани знала, что Ивон злится – злится, но не гонит прочь. Такие, как она – люди с принципами – не любят грубить. Не станут открыто злословить, замахиваться прикладом или открыто отталкивать, но и принимать не будут тоже. Зачем им?

      Сильнее прежнего пульсировало колено; ночь, казалось, тянулась бесконечно – безликая, пустая и усталая.

      – Ты не злись на меня, – зачем-то попыталась оправдаться Ани, – я знаю, что хожу за тобой везде. А ты, наверное, думаешь, обуза…

      Черноволосая женщина курила, подтянув колени к груди; автомат лежал рядом, пистолет вернулся за пояс. На жалкую попытку извинений она не отреагировала.

      – Я, может, и обуза. Но я пытаюсь научиться. Пытаюсь здесь выжить.

      – Все пытаются.

      Прозвучало ровно – вероятно, Ивон витала где-то в своих мыслях и поддерживать диалог с Ани-Ра не желала, но та не оставляла попыток.

      – Ты бы рассказала мне побольше… Кто воюет? Как? Зачем? Против кого? Может, подумали бы вместе.

      – Много тут… думальщиков. Толку мало.

      – Мало. Но попытаться стоит. Никогда не знаешь…

      Чего «не знаешь», Ани уточнять не стала – не хочет говорить, и не надо – попытается выяснить детали у других. Ведь хочется не просто выжить, хочется вернуться, а для этого нужна информация. Нужен план.

      – Ты скажи, выход отсюда есть? Где-то его можно отыскать?

      Ивон не поворачивалась целую минуту. Докурила одну сигарету, сразу же зажгла другую, выплыла, наконец, из собственных размышлений, склонила одно колено к земле.

      – Есть, говорят. Но никто не знает где. Карты нужны.

      – А у кого есть карты? В юнитах? У солдат?

      – Может быть. Но мы пока не находили.

      – Нужно найти. Я не хочу здесь сидеть.

      Взгляд в свою сторону «дура, мол, а кто же хочет?» – удивленный и насмешливый, Ани поначалу проигнорировала. Потом не удержалась – ответила насуплено и зло.

      – Надо придумать. Придумать, как выйти.

      «Кварц» драл горло. Раньше она не курила – баловалась только, а тут начала, да. Кто бы ни начал?

      – Да расскажу я тебе больше, несложно. – Вдруг донеслось из темноты. – Ночь длинная. Что знать-то хочешь?

      – Что это за место? Как сюда попадают? Против кого сражаются, и есть ли выход? – Вопросы повалились изо рта, как медяки из опрокинутой вазочки. – Какое оружие самое эффективное? Сколько ты здесь? Почему вдали