Путь к сердцу. Баал. Вероника Мелан

Ташка – она же Талия – с ранних лет считала, что не удалась, ибо Дея в момент сотворения дочери для Эльзы Геннадьевны – мамы Ташки, – должно быть, пребывала не то в творческом ударе, не то маялась с нектарного похмелья. Иначе откуда бы взялись эти противные веснушки, медные кудри, маленькие зеленые глаза и тонкие губы? Это, что, гармонично? Талия так не считала.

      У Али, впрочем, веснушки тоже были, но не на щеках, а россыпью на переносице. И побледнели они, как только Алеста вышла из подросткового возраста, – почти растворились. И Ташка завидовала – не зло, но со вздохами: тебе, мол, и кожа белая досталась, и волосы блестящие каштановые, и глаза карие – не темные, а красивые, кофейные, – и губы пухлые, – а мне что? Рост в метр с шапкой и отсутствие груди. И это почти в двадцать два!

      «В двадцать один», – поправляла ее Алеста. А раньше говорила «в восемнадцать», «в шестнадцать», «в тринадцать». Они знали друг друга с первого класса начальной школы – как сели вместе за парту, так и шли по жизни рука об руку – разные, но привыкшие друг к другу, научившиеся ладить, ибо дружба – это всегда ценно. Кто, если не друг, прикроет тебя перед учителем, даст списать, сбежит с тобой с последнего урока в ботанический сад смотреть на бабочек? Кто будет спать с тобой на чердаке под одним одеялом, слушать утром про твои сны, плести тебе косы и помогать воровать из шкафа на кухне печенье? Кто разъяснит философию, сам же посмеется над ней, поддержит, если вдруг упал духом, и придет есть с тобой у озера мороженое? Правильно, Талия. И пусть она всегда завидовала Алькиным губам так, что иногда в шутку лезла целоваться, за что так же в шутку несколько раз получала в лоб пеналом, зато она была другом. Настоящим.

      – Хорошенькие сегодня были?

      Алеста не стала спрашивать «кто» – и так ясно. После каждого собеседования Ташка напористо выведывала подробности: рост мужчин, цвет глаз и шевелюр, разворот груди, длину «брынки», а так же имена и приписанные им должности. Алька не пыталась скрыть информацию: во-первых, та не являлась секретной, а во-вторых, если уж Ташка делалась напористой (а напористой она делалась всегда, как только разговор касался мужчин), проще было сдаться без боя.

      – Нормальные. Обычные, – и она описала внешности.

      – И ты никого не выбрала?

      – Нет, конечно, – Алька поморщилась, – зачем мне выбирать?

      – Ну, Хельга наверняка опять уведет одного. На пробы.

      – Да пусть ведет хоть всех.

      Подруга шумно всосала в себя растаявший верхний слой мороженого, причмокнула губами и воззрилась на Алесту.

      – Неужели тебе не интересно попробовать, как это – в постели с мужчиной – до Похода? Ведь так и родишь девственницей.

      – И что?

      – Ну, это старомодно.

      – А лежать в постели с… – какое-то время Алеста не могла подобрать нужного слова, – рабом – это модно?

      – Ну, они не совсем рабы…

      – Рабы. Подчиняются каждому твоему слову.

      – А как должно быть, Алька? Подчиняются, потому