Исход. Роман о страхах и желаниях. Олег Маловичко

взглядом с невысоким, крепеньким мужичком, застегивающим ширинку джинсов, отклячив задницу. Он стоял вплотную к сосне, поэтому Сергей и не заметил его от забора; дерево у самого корня, куда он мочился, потемнело; от ремня глядела закутанная в попону кобуры рукоять пистолета.

      – Вы что здесь делаете? – спросил Сергей. Ему хотелось, чтобы голос звучал твердо, но получилось испуганно.

      – То же самое могу спросить, – парировал мужик, глядя на Сергея с недружелюбным превосходством.

      На разговор из машины вылез второй, тоже крепенький и приземистый, который мог быть братом первого, так был похож. Он потянулся и зевнул, отчего его слова казались не сказанными, а невнятно пропетыми:

      – Приехал, хмырь московский? Б-р-р-р…

      Он тряхнул головой, разгоняя дремоту, полез в машину, достал ремень с кобурой и опоясался:

      – Прилетели к нам грачи, пидорасы-москвичи.

      – Палку брось, – сказал Сергею первый.

      – Нет, – Сергей озирался то на него, то на второго, который пошел к нему с другой стороны, и против воли пятился.

      – Ну, не бросай, – согласился мужик у сосны, – пойдем, в сторожечку присядем.

      – Никуда я не пойду.

      Пуля вспорола землю у его ног, оттопырив вбок маленький, с бутылочную крышку комок; Сергей смешно подпрыгнул, взметая вверх колени, словно изображая танцем скачущую назад лошадь, при этом крепче сжал биту. Мужики засмеялись. Стрелявший, тот, что шел от машины, согнулся, упершись ладонями в колени, и покачал головой.

      – Давай, пошли, клоун. Ничего мы тебе не сделаем, добрые сегодня.

      ***

      – Ни хрена не получится.

      – Почему это?

      – Меня там два мужика встретили. У каждого – пушка на боку и корочки в кармане. Потом еще подъехали, трое яшинских, двое тверских. Разговаривать особо не стали. В двух словах: местные там рулят. Нас они не пустят. Могут по-хорошему, за деньги купить, раз хозяин объявился. Я про цену спросил, заржали. Главный, то есть это я думаю, что главный, молодой пацанчик, сказал: как насчет живым остаться?

      – Хоть представились, кто, откуда?

      – Нет, потом узнал, дойду. Короче, торговаться не собираются. Хочешь – отдавай, хочешь – в землю ложись. Так и сказали: не первые будете, кого здесь похоронят. Намекнули, что предыдущего хозяина они грохнули. Короче, я обещал подумать, с тобой поговорить. В среду они нас ждут.

      – Ты смелый, аж завидно.

      Сергей хмыкнул этой тыловой, московской храбрости Миши.

      – Я им судом пригрозил. Ответили: до суда не доживете. Спокойно так сказали, без наезда. Я в тот момент хотел, чтобы меня выпустили. Потом поехал в администрацию яшинскую. Там посоветовали брать деньги и валить в свою Москву подобру-поздорову. И предупредили к ментам яшинским не соваться, все прикормлены. Район держат Головины, отец с сыном, с ним я как раз общался. Клички у них смешные – Голова и Головешка, за спиной, естественно. Бизнесмены широкого профиля. Без них в районе ничего не делается, у них и менты, и власть с рук едят. Голова сказал нет, значит нет.

      –