Исход. Роман о страхах и желаниях. Олег Маловичко

сзади, вспомнил старую, читанную Ксюшке сказку, в которой принцесса шла по зимнему лесу и оставляла за собой след из зеленой травы и цветов.

      Воспоминание о лесе резануло по нутру. Вот почему захотел проводить. Боялся, что эту красоту затопчет Лунатик, выпьет и испоганит силу, заставляющую сейчас зеленеть траву по ее следу.

      – Что тебе надо?

      Задумавшись, не заметил, как догнал. Девушка, сунув руку в сумку как будто за газовым баллончиком, с испугом и гневом смотрела на Антона и говорила нарочно громко, для прохожих:

      – Я позвонила другу, он через минуту будет, понятно? Пойдешь за мной – милицию вызову!

      Она снова повернулась к метро, и пошла так же быстро, но не так радостно. Сам убил то, что хотел оберечь.

      – К тебе шел – девчонку видел, – сказал через десять минут Крайневу. – Вышла из дома с выражением лица этим, пришибленным, будто хорошо потрахалась, до одури. Не то говорю… Хочу сказать, от меня давно так не выходили. Опять не то…

      – Почему, все то, – ответил Крайнев. Они прятались от ветра за плексигласовыми стенками торгующего хот-догами фургончика и пили кофе из картонных стаканчиков. – Всему свое время. Мой товарищ сказал: все мечтали стать космонавтами, а выросли алкоголиками. Девушки с такими лицами выходят от нас в юности. Дальше становятся женами, рожают… И сами смотрят на мужей, не веря, что когда-то выходили от них, хорошо натраханные. Волны быта. Женат?

      – В разводе.

      – Понятно. А дети?

      – Дочка.

      – Сколько ей?

      – Восемь… Девять?.. – Антон замешкался, – Нет, восемь. В июле было.

      – Контачишь?

      – Нет.

      – Живет далеко?

      – Нет.

      Крайнев кивнул будто понял. Ни хрена ты не понимаешь, подумал Антон. Он пожалел, что разоткровенничался, и заговорил суше:

      – Хорош не по делу, яйца морозить по такой погоде… Что у тебя?

      – Разрешение на оружие. Я в твоем округе, могу сам получить, но тема длинная. А у меня времени… – Сергей уловил перемену в Кошелеве и чуть отодвинулся от столика на одинокой ножке, – Вот список, чего хотелось бы.

      Изучая листок, Антон присвистнул:

      – Воевать собрался? Это вообще забудь, нереально, никаких АКМ, статья. Разрешиловку сделаю на травматическое и охотничье.

      – Но твой… – Крайнев замялся, не желая говорить «начальник», – Петр Вадимович сказал, что все можно.

      – Вот и иди к Петру Вадимовичу, – оборвал Кошелев. – Куда тебе столько?

      – Уезжаю из Москвы, с семьей. Жить будем на отшибе, сам понимаешь.

      Сергей оправдывался. Кошелеву стало неудобно. В Крайневе не было гнильцы, и Кошелев знал: сложись по-другому обстоятельства, они могли бы стать друзьями. А кто он теперь для Сергея? Продажный мент, вертухай.

      Взял его бумажку, открыл портфель и хотел сунуть в папку по Лунатику, но тут налетел ветер, и листки затрепетали и рванули на волю. Антон вцепился, но поймал не все. Два, кружась и белея, полетели от будки к дороге.

      Первый поймал Сергей,