Ничья земля. Книга 1. Ян Валетов

место. Отдышка, белый пух, покрывающий его голову, словно тело новорожденного птенца, красные пятна на щеках, морщины, изменившие лицо до неузнаваемости.

      Сергеев развернулся и тяжело уселся рядом с Подольским. По другую сторону от Матвея сел Молчун. Вода на палой листве превращалась в ледяную пленку. Капли, стекавшие по стволу осины, – в ледяные шарики. Их дыхание – в белые струи пара, выпадавшие влагой на одежду за доли секунды.

      Не задумываясь, видит ли их кто-нибудь, Сергеев вытащил из кармана сигареты и закурил. Влажный табак трещал от огня, дым был горек.

      – И мне, – попросил Матвей.

      Молчун ничего не просил, просто взял сигарету сам.

      – У тебя рак? – спросил Сергеев.

      – Хер его знает, – Подольский потер лицо ладонью, словно пытался разгладить сетку морщин, превращавших его в старика день ото дня. – Наш лекарь обстучал, обнюхал, но что он может? Оборудования нет, лекарств – нет. Ничего нет. Рак, конечно. Я десять килограммов за три месяца потерял. Волосы выпали.

      – Ну, волосы от рака не выпадают…

      – Брось, Миша, они у меня по всему телу выпали. Ты еще скажи, что это от неправильного питания.

      – Боли есть? – спросил Сергеев, догадываясь, что услышит.

      – Я второй месяц на морфии.

      Матвей докурил и отбросил окурок в сторону залихватски, щелчком.

      – Знаешь, – сказал он почти весело, – я после того, как в Потоп выжил, даже курить бросил. В один день. Думал, вот теперь буду жить долго и счастливо. Чего ж здоровье гробить? Ладно. Это я разнюнился. Все, закончили сопли и слезы. Вместо меня, скорее всего, будет Вадик. А к лету из Израиля обещали прислать настоящего раввина. Будет у нашего полковника свой политрук. Только как он тут питаться собирается, лично для меня загадка. Разве что есть какие-то послабления на случай войны и прочего. Ты случайно не знаешь?

      – Что я могу об этом знать? – спросил Сергеев и добавил: – Вот, значит, откуда «галилы»?

      – Оттуда, оттуда, – подтвердил Подольский. – Нас на Ничьей Земле больше двух тысяч человек. Армия. Пошли, Вадик заждался.

      Он, кряхтя, поднялся на ноги и потрогал руками покрасневшие уши.

      – Холодно, – пожаловался он, – надо было шапку надеть.

      Вадик действительно заждался. Он лежал почти в том же месте, где на рассвете лежали Молчун и Сергеев, и рассматривал ожившие с наступлением утра позиции охотников в бинокль. Перед ним лежали уоки-токи и укороченный «калашников» со сдвоенным магазином. Заметив, что они подошли, Вадим соскользнул с пригорка и оказался рядом с ними.

      – Что так долго?

      – Так получилось, – сказал Матвей, – что тут у тебя?

      Вадим осклабился и сказал, смешно морща веснушчатый нос:

      – Группа на позиции. Снайперы цели определили. Гранатометчики готовы. Можно начинать?

      Парень так задорно рвался в бой, что было невооруженным глазом заметно – он получает удовольствие от самого процесса боевых действий. Хорошего преемника имеет Равви в перспективе. Гуманиста.

      – Сколько там народа?

      Вадим