Бессмертный полк. Истории и рассказы. Коллектив авторов

1943-й. Не дай Бог таких переживаний.

      «Дорогой друг» – Марусин командир – прошел всю войну и вернулся, судя по всему, не в Чулым. Из неоднократно слышанных рассказов запомнилось, что он откуда-то приезжал в Чулым специально, чтобы навестить Маниных родных и рассказать им о ее фронтовой жизни.

      Он провел у родственников целый день и весь день рассказывал. Мне кажется, что сам факт приезда и его цель лишний раз говорят о серьезности отношений, порядочности и не проходящей горечи от случившегося. Приехать по прошествии двух лет с момента «безвозвратной потери» – значит, у человека оставалось либо чувство вины и долга (ведь ради него она оказалась на фронте), либо потребность еще раз говорить о любимой девушке.

      Мария Головина. Не дожила трех дней до двадцатилетия

      Именно с его слов известно о бесстрашии Мани, ее способностях, сложных заданиях, которые ей поручали, об ее умении ничего не бояться и лезть на передний край и т. д. Жалко, что все это вместе с зарисовкой места захоронения куда-то кануло, и остались только общие слова, а из целого дня рассказов я слышала только рассказ о последних часах ее жизни.

      Накануне очередного задания вечером Маня была необыкновенно возбуждена. Она без устали весь вечер плясала и пела под гармошку, что называется, не сходила с круга, как будто предчувствовала, что это ее последний в жизни выход. Потом вдруг остановилась, выругалась, произнесла: «Эх, батя, батенька, ты мой…» – назвала по имени отца и мать, расплакалась и ушла. Командир каялся, что в таком состоянии Маню нельзя было отпускать на задание, – а он отпустил, что по опыту войны давно уже была известна «примета»: если человек накануне ведет себя нестандартно, нервничает, беспокоится, не знает, куда себя деть, – это верный признак того, что завтра с задания или из боя он не вернется. Такое поведение объяснялось людьми, которые видели смерть на каждом шагу, «предчувствием смерти», и никого не удивляло. Это «что-то» явно присутствовало в поведении Мани в тот вечер, но не пустить ее или заменить, хоть это и было в его власти, командир не мог. Его тут же обвинили бы в особом отношении к любимой девушке. Последствия таких нежностей на войне были самыми жестокими.

      Мария погибла на следующий день. Фразу «ее убил немец-кукушка» я слышала много раз. И пояснения: «кукушки» – это немецкие стрелки, которые сидели замаскированными на деревьях и подкарауливали русских солдат.

      До недавнего времени никто не сомневался в правильности семейного предания: «Мария ушла на фронт добровольцем и погибла в 1943 году на Курской дуге…» Пока Света не открыла выложенную в Интернете Книгу Памяти призывавшихся из Новосибирской области и не увидела отсканированный бланк «Приложение № 44356 безвозвратных потерь сержантского и рядового состава 10 воздушно-десантного Гвардейского стрелкового полка 3-й Гвардейской стрелковой дивизии», сохранившийся в архивах. На этом бланке 8-й строкой сделана запись о гибели Головиной Марии Мироновны, до призыва проживавшей