Хоровод обреченных. Ирина Градова

и заставлять нас прислушиваться к его словам. Как ни странно, у Главного получилось то, чего не вышло у всех его многочисленных предшественников: он сделал больницу местом, куда хотелось возвращаться. Мы не получали больше денег, чем остальные больницы, – во всяком случае, Добров всегда сетовал на то, что финансирования катастрофически не хватает. Однако он сумел осуществить ремонт практически всех отделений, заменить старые рамы на стеклопакеты, продавленные кровати в послеоперационных палатах с прогнившими и желтыми от мочи матрасами на современные койки-трансформеры европейского образца, оборудованные звонками для вызова медперсонала, которые – о чудо! – работали. Стараниями Доброва в буфете и в приемном отделении появились кофемашины, которые лично я просто обожаю – прямо-таки жить без них не могу, хотя до этого двадцать лет прекрасно обходилась растворимым кофе, и мне даже в голову не приходило жаловаться. В общем, несмотря на многочисленные недостатки, включающие авторитарность, непомерную требовательность и грубость с подчиненными, наш Главный, пожалуй, все же находится на своем месте. Упоминание о прививке заставило меня едва заметно поморщиться. Вернее, это я думала, что «едва заметно», однако сидевший рядом Олег предупреждающе сжал мою руку.

      – Не стану я делать эту дурацкую прививку просто потому, что так положено! – процедила я сквозь зубы.

      – И это – не моя прихоть! – словно обладая радиолокационным устройством и вопреки расстоянию услышав мою реплику, продолжал Главный, пристально глядя именно в ту сторону, где располагались мы с Шиловым. – Хочу довести до вашего сведения, что за последние две недели нам пришлось перевести в Боткинскую инфекционную больницу больше пятнадцати пациентов, и причиной тому грипп. Судя по всему, в этом году нас ожидает серьезнейшая эпидемия, и как раз на завтра меня вызвали на городское совещание в связи с неблагополучной эпидемиологической обстановкой в городе. Два человека уже скончались – это так, для того, чтобы некоторые не обвиняли меня в голословности!

      Черт, он опять смотрит в нашу сторону – неужели кто-то донес на меня за «неполиткорректные» высказывания в адрес Доброва? Да нет, не может быть, просто я в последнее время стала чересчур мнительной.

      – Беда в том, – продолжал Главный, – что Боткинская больница поставила нас перед фактом: они больше не принимают пациентов. Другие инфекционные больницы, даже загородные, а также соответствующие отделения переполнены, и нам рекомендовано справляться своими силами…

      Народ недовольно загудел – естественно, кому же хочется заниматься больными, у которых, помимо всего прочего, еще и вирусное заболевание?

      – Тихо! – крикнул Добров, уперев руки в толстые бока, и действительно сразу наступила тишина. – Мне это «нравится» точно так же, как и вам, но директивы придется выполнять. Делать это будем следующим образом. Во-первых, всех, кого можно, в срочном порядке выписываем – пусть долечиваются дома…

      – А как же с лежачими? – выкрикнул