Метро 2033. Переход. Наиль Выборнов

до утра.

      Здесь же кроме караванщиков не было никого: ночь, люди спят. Нет у них времени по барам сидеть: чтобы было, что есть, надо работать. Да и дорого здесь. Столько, сколько Ван с товарищами сегодня оставит, небольшой семье на неделю хватит.

      А в переходе спят все уже, только продавцы, они же по совместительству и хозяева лавок, тихо сидят возле своего товара. Ждут, что кто-нибудь придет.

      Стоит появиться потенциальному покупателю, открывается вся суть «Театра кукол». Торговцы кричат, зазывая к себе покупателя, обещая скидки, нахваливая свой товар и изо всех сил ругая соседский.

      Вечная ярмарка.

      Хотя вряд ли она будет вечна, как бы ни хорохорились люди, которые ее устроили.

      Принесли поднос с заказанной выпивкой. Ван встал, взяв в руку одну из кружек с мутной жидкостью.

      – Мы вернулись, мужики, – тихо сказал хозяин каравана. – Вы знаете традиции. Знаете, за что пьем первую.

      – За тех, кто не вернулся, – хором ответили бойцы.

      А мародер всегда думал, что за мертвых пьют не чокаясь.

      Кружки столкнулись вместе, Нель запоздалым движением протянул к ним свою, с силой ударив ею об остальные, дернул ее ко рту и сделал глоток.

      Ядреная жидкость полилась по глотке в пищевод, пары ударили в нос, выбивая слезу, а в животе взорвалась бомба. Мазнув взглядом по столу в поисках закуски, Нель не нашел ничего, кроме тарелки с жареными сосисками. Он отказался есть их у Ильи, но сейчас пришлось поступиться принципами: во рту нестерпимо жгло, вкус сивуха имела премерзкий и нужно было хоть чем-то перебить его.

      Мужики замолчали, видимо, думая о том, кто не вернулся. Один из них взялся за бутылку и принялся разливать спирт по кружкам.

      – Просил же полегче, – укоризненно проговорил мародер, чувствуя, как в голове разжимается пружина, а боль постепенно уходит.

      – Это еще ничего, выветрится быстро, – ответил Ван, отвлекшись от своих мыслей. – Это лучше, чем местная брага. Вот она мозг выносит напрочь, и похмелье с нее жуткое. По первости бывает. Сейчас накатим еще, и легче станет.

      Мужики взялись за вновь наполненные кружки.

      – А теперь – за жизнь. За то, что держимся, за то, что не сдаемся. Я уверен, мы на планете не единственные. Земля большая, на все города бомб у них не хватит. – Ван на секунду остановился перевести дух, и продолжил: – И за нас с вами, мужики. Мы с вами таскаем товары, жрачку и патроны по убежищам, как сердце кровь по органам гонит. Мы с вами, мужики… Короче, за нас.

      Они снова чокнулись, мародер нарочито проигнорировал их, отправив алкоголь в желудок, и попытался встать, опершись обеими ладонями о стол. Клеенка была липкой. Видимо, не так уж часто здесь убирались.

      – Ты куда, военный? – спросил Ван, от удивления даже забыв в сжатом в ладони стакане.

      Нель внезапно почувствовал, что его несет. Боль в голове исчезла, сменившись ощущением необыкновенной легкости.

      «Этот год был тяжелым, но всех нас ждет счастливое будущее, и мы победим».

      Зачем нужны все эти пафосные фразы,