Лейтенант Немо. Александр Руджа

й добродушной расслабленностью, сочетающей узкие старинные здания с похожими на удочки лебедками на крышах, диковатую, развязную, пахнущую чем-то жженым публику – и вместе с тем четкую, почти машинную аккуратность и собранность. Один и тот же человек мог продать тебе недельный чип-имплантат, дающий право бесплатного посещения всех музеев города, и тут же, сорвав надоевший пиджак, затащить на бесшабашный рэйв по соседству. В Амстердаме непонятным образом переплетались безалаберный галльский дух и дисциплинированный германский демон. Где-то они шагали нога в ногу, где-то безуспешно делали вид, будто незнакомы, а порой сливались в настоящие химеры.

      Выйдя из здания вокзала, напоминавшего дворец какого-то немецкого князя из самых зажиточных, Олег с любопытством огляделся. Да, за те годы, что он здесь не был – сколько, десять? – город заметно сменил облик. Площадь Дам, откуда начинались когда-то туристические экскурсии, оказалась закрыта. Каналы, когда-то заполненные лодками, яхтами и стоящими на приколе баржами, были теперь холодны и пустынны.

      И самое главное – свет! Там, где Амстердам переливался раньше красными мельницами, желтыми ведьмиными хвостами и синими окнами голо-реклам, царила угрюмая, непроглядная темнота. Уличные фонари, забранные частыми антивандальными решетками, правда, горели, и мертвой зеленью мерцала фосфоресцирующая краска, обозначавшая край набережной, но в целом все это пустынное безмолвие имело довольно гнетущий вид.

      «Слушай, – сказал он себе. – Слушай».

      Ветер шипел и завывал в черных арках каналов будто тысяча озлобленных призраков, облизывая шершавым языком каменные стены и мостовые. Шпили пустых соборов, словно осколки гнилых зубов, протыкали холодную высь. В темнеющем небе парили воздушные шары полицейского наблюдения, на их гладких боках догорали и превращались в пепел последние краски заката.

      Олег направился налево, где у близкого горизонта, ограниченного неровными рядами зданий из стеклофибробетона с полимерными крышами, располагалась его цель.

      «Немо-центр», великолепный комплекс, построенный для детей, желающих освоить азы биологии, физики, химии, истории… Впервые он побывал здесь еще ребенком, лет двадцать назад, и был поражен. Огромные залы, хитроумные механизмы, лаборатории, толпы радостной детворы, впервые в жизни знакомящейся с чем-то полезным, прикладным, настоящим. И Надин, еще совсем юная Надин тоже была там…

      Он запомнил тот день навсегда. И теперь они снова договорились встретиться у «Немо-центра».

      Темнело, вечер полностью вступал в свои права, и на безлюдной набережной становилось неуютно. Пусто, сказал он себе. Конечно, пусто. Те, кто не работал сейчас в Бизнес-Сити, уже ложились спать под тусклый свет умных лампочек, в течение дня прилежно впитывавших энергию скуповатого солнца. Экономия и рациональный подход во всем. Олег мысленно обругал свою дурацкую непредусмотрительность – за один евроцент у вокзала можно было взять напрокат велосипед. Какие варианты?

      По счастью, на ближайшем мосту работал стилизованный под крепостной контрфорс информационный терминал, и миловидная девушка на отличном английском проконсультировала его насчет возможных видов транспорта. Новомодный вайр-роллинг, когда с крыши одного здания по длинному тросу переезжаешь на другое, Олег забраковал: долго подниматься. Такси показалось неэкономным. В результате остановились на термал-скутере – самокате с питанием от работающих на атмосферном тепле батареек: рядом как раз маячила стойка с ними, а чувство равновесия у Олега всегда было отличным. Справочная девушка поощряюще улыбнулась ему и растаяла во взрыве маленьких белых снежинок на патриотическом черно-красном фоне, сменившись рекламой ближайших кофе-шопов и дешевых ночлежек.

      Скутер катил ходко, и уже минут через десять, проехав длинный подвесной мост, Олег притормозил у построенного в форме корабля здания. В нем не горело ни огонька, а может, просто использовались стекла с односторонней прозрачностью, и это сбивало с толку. Если центр работает, то можно будет подняться на самый верх, рассмотреть оттуда панораму ночного города, поглазеть на квадратный приземистый Музей судоходства и стоящие на приколе древние яхты. Наверху сейчас, наверное, негромко играет музыка, растут в аккуратных кадках забавные деревца с непроизносимыми названиями, стоят амфитеатром удобные эргономичные лавочки, работает крохотное кафе – миниатюрный рай для усталого, но кредитоспособного человека.

      Вот только холодно…

      С почти неслышным шорохом в нескольких метрах позади затормозил велосипед, и Олег обернулся. Надин, милая Надин, взрослая, настоящая, но со всегдашней своей детской улыбкой – не бежала, нет, но быстро шагала к нему, распахнув в приветствии объятия. За ее спиной велосипед с едва слышным шипением въезжал в мигающие красным скобы магнитного захвата.

      – Хельги-друг! – Это прозвучало напыщенно, почти церемониально, как в какой-нибудь скандинавской саге, и Олег против воли улыбнулся.

      – Привет, Надин, привет, моя лю… – Он шагнул было вперед, но девушка – нет, уже молодая женщина, они были ровесниками – вдруг остановилась. Зона комфорта, сообразил он. Личное пространство.

      Так